Итак, мы сидели на террасе кафе «Селект», и Харви Стоун только что пересек улицу.
— Поедем в «Клозери де Лила», — сказал я.
— У меня свидание.
— В котором часу?
— Фрэнсис придет в четверть восьмого.
— А вот и она.
Фрэнсис Клайн переходила улицу, направляясь к нам. Она была очень высокая, шагала быстро, размашисто. Она сделала нам знак и улыбнулась. Мы смотрели, как она пересекает улицу.
— Здравствуйте, — сказала она. — Очень рада, Джейк, что вы здесь. Мне нужно поговорить с вами.
— Хэлло, Фрэнсис, — сказал Кон. Он улыбался.
— Ах, здравствуй, Роберт! И ты здесь? — Она продолжала, говоря очень быстро: — Дурацкий у меня день сегодня. Он, — она кивнула на Кона, — не пришел домой к обеду.
— Я и не должен был.
— О, я знаю. Но ты не предупредил прислугу. Потом я сговорилась с Паулой, но ее не оказалось в редакции. Я поехала в «Ритц» и ждала ее там, а она не пришла, и у меня, конечно, не хватило денег, чтобы пообедать в «Ритце».
— Ну и что же вы сделали?
— Ушла оттуда, конечно. — Она говорила нарочито веселым тоном. — Я всегда держу свое слово. Никто этого теперь не делает. Ну, как поживаете, Джейк?
— Хорошо.
— Привел в дансинг хорошенькую девушку, а потом улизнул с этой Брет.
— Она тебе не нравится? — спросил Кон.
— Я нахожу, что она совершенно очаровательна. А ты?
Кон промолчал.
— Послушайте, Джейк. Мне нужно поговорить с вами. Пойдемте со мной напротив, в кафе «Купол». А ты посидишь здесь, Роберт, ладно? Идем, Джейк.
Мы пересекли бульвар Монпарнас и сели за столик. Подошел мальчишка-газетчик, я купил парижский выпуск «Таймс» и развернул газету.
— Что случилось, Фрэнсис?
— О, пустяки, — сказала она. — Он только хочет бросить меня.
— Как это — бросить?
— Он всем говорил, что мы поженимся, и я сказала матери и всем, а теперь он не хочет.
— А что случилось?
— Он решил, что еще не успел насладиться жизнью. Я так и знала, что этим кончится, когда он поехал в Нью-Йорк.
Она взглянула на меня, блестя глазами и стараясь говорить небрежно.
— Я не выйду за него, если он этого не хочет. Конечно, не выйду. Я теперь ни за что не выйду за него. Но только мне кажется, сейчас немножко поздно, после того как мы прождали три года и я как раз получила развод.
Я молчал.
— Мы хотели торжественно отпраздновать, а вместо этого у нас сплошная драма. Он как ребенок. Бьет себя в грудь, плачет и просит меня не волноваться, но он говорит, что просто не может этого сделать.
— Плохо дело.
— Еще бы не плохо. Два с половиной года я на него потратила. Теперь я даже не знаю, захочет ли кто на мне жениться. Два года назад я могла выйти за любого, там, в Канне. Все старички, которые хотели остепениться и искали элегантную жену, за мной бегали. А теперь сомневаюсь, найду ли я кого-нибудь.
