– Знал. Он, твой отец и я – мы были большими друзьями.
– Папа был гораздо моложе мистера Джойса.
– Папа был тогда моложе всех.
– Но не моложе меня, – с гордостью сказал Том-младший. – Я, верно, был самым молодым другом мистера Джойса.
– Ах, как он о тебе, должно быть, соскучился, – сказал Эндрю.
– Какая жалость, что он с тобой не познакомился, – сказал ему Дэвид. – Если бы ты не сидел в Рочестере, он мог бы удостоиться такой чести.
– Мистер Джойс – знаменитый человек, – сказал Том-младший. – Нужны ему были два таких сопляка!
– Это ты так думаешь, – сказал Эндрю. – А мистер Джойс вполне мог бы дружить с Дэвидом. Дэвид тоже пишет, для школьной газеты.
– Папа, расскажи нам еще про то время, когда ты, и Томми, и Томмина мама были бедными. Вы были настоящими бедняками, да?
– Они были очень бедные, – сказал Роджер. – Помню, ваш папа с утра готовил Тому-младшему его бутылочки на весь день, а потом шел на рынок купить овощи подешевле и получше. Я, бывало, иду в кафе завтракать, а он уже возвращается с рынка.
– Никто лучше меня во всем шестом арондисмане не умел выбрать poireaux, – сказал Томас Хадсон мальчикам.
– Что такое poireaux?
– Лук-порей.
– Это вроде такой длинной-длинной зеленой луковицы, – сказал Том-младший. – Только обыкновенный лук блестит, как полированный, а этот нет. У этого блеск тусклый. И листья зеленые, а на концах белые. Его варят и потом едят холодным с оливковым маслом, уксусом, солью и перцем. Весь целиком едят. Ух, вкусно. Я его столько съел – наверно, больше всех на свете.
– А что такое шестой… этот, как его? – спросил Эндрю.
– Ты своими вопросами мешаешь разговаривать, – сказал ему Дэвид.
– Раз я не понимаю по-французски, должен же я спросить.
– Париж разделен на двадцать арондисманов, то есть районов. Мы жили в шестом.
– Может, ты нам что-нибудь другое расскажешь, папа, чтобы без арондисманов, – попросил Эндрю.
– Эх ты, спортсмен, до чего ж ты нелюбознательный, – сказал Дэвид.
– Неправда, я любознательный, – сказал Эндрю. – Но до арондисманов я не дорос. Мне всегда говорят: ты еще не дорос до того, до этого. Ну вот, я признаю: до арондисманов я не дорос. Это мне трудно.
– Какой был средний результат у Тая Кобба? – спросил его Дэвид.
– Триста шестьдесят семь.
– Это тебе не трудно?
– Отстань, Дэвид. Тебя интересуют арондисманы, а других интересует бейсбол.
– У нас в Рочестере, кажется, нет арондисманов.
– Да отстань же, наконец. Я только подумал, что папа и мистер Дэвис знают много такого, что для всех интересней этих… фу, черт, даже запомнить не могу.
