– Боюсь, что этого я не знала, тетя Минерва, – заявила Кейт нарочито спокойным тоном. – Мне еще только предстоит освоить все эти тонкости этикета, в соответствии с которыми ходить, сидеть и даже развлекаться в обществе холостого джентльмена неприлично! И мне не понятно вот что если это неприлично, то почему же вы отпускаете меня одну с Торкилом?
– Торкил – совсем другое дело, моя дорогая. Он твой кузен и – как ты и сама сказала – совсем еще мальчик. Филипп – уже взрослый мужчина, которому, как мне кажется, доверять нельзя.
– Неужели вы считаете, что я заигрываю с мистером Брумом? – спросила Кейт. – Разрешите сообщить вам, что у меня нет ни малейшего желания делать это!
– Или с кем-нибудь другим, я надеюсь! – игриво заметила леди Брум.
– Что касается других мужчин, то это абсолютно немыслимо! – холодно отрезала Кейт.
– Ах ты, моя куколка! – произнесла леди Брум, потрепав Кейт по щеке. – Я вижу, что Сидлоу была права, когда отчитала меня за то, что я плохо смотрю за тобой!
– Вовсе нет, – заявила Кейт, – я давно уже не ребенок и не какая-нибудь вертихвостка и вполне могу сама за собой посмотреть. А если Сидлоу думает, что мистер Филипп Брум – дамский угодник, то у нее, наверное, куриные мозги. Прошу вас, успокойте бедную Сидлоу, пусть она спит спокойно, дорогая тетя! У Филиппа и в мыслях не было ухаживать за мной!
– Ну, ну, угомонись, – сказала леди Брум просительным тоном, – не будем ссориться, глупое дитя! Ты еще не такая старая, и хотя тебя не назовешь ребенком или вертихвосткой, любой проходимец может легко обвести тебя вокруг пальца. Представляю, что было бы, если бы я не приглядывала за тобой! Ну, поцелуй меня в знак прощения.
Растаяв, Кейт нежно обняла тетю.
– Было бы за что прощать! – произнесла она, однако эта фраза далась ей нелегко, слова словно застревали в горле.
В эту минуту в холл вошел Пеннимор с почтовой сумкой в руках, и Кейт сразу же позабыла о неприятном разговоре Леди Брум взяла из рук дворецкого сумку и велела Кейт сбегать наверх и снять шляпу.
– Полдник, – сказала она, – будет подан в Голубой салон, и если ты не хочешь обидеть повара, то должна непременно явиться к столу, ибо тот испек савойский пирог специально для тебя.
Кейт отправилась наверх и сняла шляпу, но, выйдя из своей спальни, она не пошла сразу в Голубой салон, а направилась в гостиную тетушки. Леди Брум сидела за письменным столом и читала письмо. Запинаясь от волнения, Кейт спросила:
– Есть ли для меня письма, мэм?
