Девушки завизжали снова.
— Вы хотите пригласить всех женщин? — недоверчиво переспросил Рори.
— Всех до единой, — подтвердил Шон.
Девицы захихикали и зашептались о том, что они ему подарят и что бы они хотели подарить ему.
— Обещаю потанцевать с каждой из вас, — заявил Шон, взлохматив красивые локоны двух, стоявших поближе.
— Ты обещаешь танцевать с нами? — хором переспросили они.
— Разве вы не слышали, что я сказал?
По мере того как они приближались к замку, звук молотков и долота становился громче. Его дед все время что-то подновлял в старом здании, построенном еще в средние века, и что-то пристраивал.
Эдвард Фитцжеральд оставил рабочих и вышел вперед, чтобы поздороваться с внуком.
— Шон, ты становишься все красивее каждый раз, как попадаешься мне на глаза.
— Я бы сказал о вас то же самое, дедушка, но это прозвучит повторением.
Мужчины крепко обнялись.
— Заходи в дом, и мы выпьем по рюмочке в честь дня твоего рождения. С трудом верится, что тебе будет только девятнадцать.
Шон отдал поводья Рори, чтобы тот отвел лошадь в конюшню. Пока они шли через сводчатый холл, собрались тетушки Фитцжеральд, чтобы поздороваться с любимым племянником.
— Шон, дорогой мой, как приятно тебя видеть, — воскликнула Мэген. — Как там поживает Кэтлин с этим дьяволом-спорщиком, ее мужем?
— Она никогда не жалуется, — ответил Шон.
— Не обращай внимания на Мэген, — вступила в разговор ее вдовствующая сестра Мэг. — Она всегда так долго выдерживает сыр, прежде чем положить его в мышеловку, что он черствеет.
Шон сообразил, что тетушка намекает на затянувшееся девичество сестры.
— Солнце давно ушло из твоего окна, Мэг, — парировала Мэген, призвав на помощь все свои силы.
Тем временем остальные женщины, носящие фамилию Фитцжеральд, теребили его, обнимали, целовали, пока Шон прокладывал себе дорогу через холл.
— Оставьте-ка пария в покое, — потребовал дед. — А не то нам придется его похоронить еще до дня рождения.
— Вы все приглашены на праздник, — жизнерадостно объявил Шон.
Дед увел его в священное место — свою библиотеку — и закрыл дверь.
— Женщины всегда были проклятием Мэйнута. Кругом одни только сестры и дочери.
Шон понизил голос:
— Праздник назначен на воскресенье. Груз придет в тот же день.
Граф Килдэрский налил глоток виски внуку и столько же себе.
— Я рад, что твой отец отправил с этой вестью тебя, а не Джозефа. Я хочу, чтобы его репутация оставалась чистой, как только что выпавший снег. Он следующий граф, и я не допущу, чтобы твой брат был запятнан изменой. Я никогда не хотел, чтобы существовала хоть какая-то связь между Джозефом и капитаном Лунный Свет.
