Стукнул я его средними фалангами пальцев, широко расставив костяшки.
Не очень хорошо помню, что случилось дальше, однако Шейла вывела меня на улицу, и никто почему-то не стал этому препятствовать. Затем я почувствовал дождь на лице и понял, что привалился к машине, стоящей под уличным фонарем.
Женщина застегнула мою полушинель и угрюмо произнесла:
— Вы вели себя очень некрасиво.
— Дурная привычка после Вьетнама.
— А в драки частенько ввязываетесь?
— Бывает. — Я попытался прикурить. — Либо я раздражаю людей, либо они меня.
— А после чувствуете себя лучше? — Она покачала головой. — Вам никогда не приходило в голову, что существуют и другие способы снять напряжение?
С ее плеч свисал красный макинтош — я сунул руку и нащупал ее удивительно твердую грудь.
Она спокойно сказала:
— Теперь, надеюсь, понятно, что я имела в виду?
Я откинулся на капот и подставил дождю лицо.
— Я умею не только бить людей, но и еще кое-что, и весьма недурно. Например, спрягать латинские глаголы или находить север по часовой стрелке часов. Еще готовить. Обезьянье рагу у меня получается просто изумительно, а моим коронным блюдом являются древесные крысы на палочках.
— То, что мне нужно, — ответила Шейла. — Похоже, у нас должно сладиться.
— Одна загвоздка, — продолжил я. — Постель.
Она нахмурилась:
— Надеюсь, там, во Вьетнаме, ты ничего не потерял?
— Не волнуйтесь, мэм, с этим делом полный порядок, все в рабочем состоянии, — буркнул я угрюмо. — Просто я никогда не был асом в этом отношении. Китайский психиатр сообщил мне, что это все оттого, что, когда мне было четырнадцать лет, дед застал меня в койке с французской дамочкой и выбил из меня мозги с помощью любимого им терновника. Эту палку он таскал с собой всегда еще с «пустынной» компании. Он был тогда генералом, поэтому не простил мне, когда она сломалась о мою спину.
— О спину? — переспросила Шейла.
— Точно, поэтому не думаю, что ты дашь мне удовлетворительную оценку.
— А проверить нельзя? — Снова передо мной была донкастерская шлюха, и ее йоркширский акцент плавал в дожде. — Что ты делаешь, я имею в виду, чем зарабатываешь на жизнь?
— Как вы там это называете? — Я пожал плечами. — Последний из динозавров, кажется? Ну вот я и есть подобный монстр — до полного истребления. Я довольствуюсь тем, что в нашем обществе называется личным состоянием, — многими состояниями. А если остается время, пописываю кое-что.
Услышав это, она улыбнулась и внезапно превратилась в ослепительную красавицу — и мир на мгновение замер.
