Гвен встрепенулась:
— Вы посещали матчи боксеров, миссис Тредуэлл?
— Это было импровизированное представление, которое устраивали на пари, — поспешно пояснила наставница. — О, Брайан Бору всегда любил преподносить сюрпризы!
— Должно быть, — с кислым видом проговорила Николь, — его ранение на войне произошло по Причине какой-то сумасшедшей выходки с его стороны?
Миссис Тредуэлл мгновенно посерьезнела.
— Нет. Он был ранен, пытаясь защитить находившихся под его командой солдат. Они попали под обстрел противника, и единственный путь отступления контролировали французские пушки. Лорд Бору поехал вперед и отвлек внимание артиллерии на себя.
— Боже мой! — воскликнула Гвен.
Миссис Тредуэлл улыбнулась девушке:
— Так что теперь ты видишь, моя дорогая, какое великое сердце опутала своими чарами!
Гвен смутилась, а Николь погрузилась в размышления. Солдат, герой, каким всегда она мечтала быть сама. И она назвала его трусом!
— Еще в восемьсот седьмом году, — продолжала миссис Тредуэлл таким же мечтательным тоном, — он играл в вист с лордом Пауэлтоном и лордом Хаммермиллом в течение трех дней подряд, пока, рассказывают, отчаявшийся Хаммермилл не поставил на карту собственную жизнь.
Николь скривила губы:
— Полагаю, лорд Бору согласился.
— Нет, — возразила миссис Тредуэлл. — Он бросил карты и пошел домой.
— Итак, — спросила графиня Д'Оливери, наливая херес своей компаньонке, — как прошел визит в Дорсет?
— Успешно, — ответила миссис Тредуэлл, с благодарностью принимая бокал. — Если не принимать во внимание прогрессирующий идиотизм моей дочери.
Графиня улыбнулась:
— Как вели себя наши воспитанницы?
— Прекрасно. — Миссис Тредуэлл сделала глоток и задумчиво помолчала. — Хотя мне показалось, что Николь кого-то приглядела для себя.
— В самом деле? — удивилась графиня. — И кого же именно?
— Этого я не знаю. А вот малышка Гвендолин, похоже, уже приковала к себе обожателя. Это лорд Брайан Бору.
— Брайан Бору! Боже мой, я не видела его целую вечность! Он все такой же буйный и отчаянный?
— Вряд ли. Его покалечило в Дрездене, ядром раздробило колено.
Графиня Д'Оливери побледнела.
— Боже милостивый! Я не знала об этом.
— Да. Все это очень печально. Он не может даже стоять. Тем не менее это не помешало ему быть исключительно внимательным к Гвен, когда мы находились с ним в одной ложе в театре.
— Лорд Бору — и вдруг калека. Это кажется невозможным. — Графиня снова наполнила бокал.
Миссис Тредуэлл некоторое время молчала, что-то вспоминая, затем ее брови сошлись на переносице.
