— Ты спас мне жизнь, Терри, — тяжело выдохнула она.
— А ты — мне.
— Они просто с ума посходили, — заметила Изабель.
— А все из-за Тесс, это она их завела. Кричала, что я погубила ее карьеру.
— Которой у нее и не было никогда, — мстительно процедил Терренс.
— Не знаю, поломала ли я ей карьеру, — хихикнула Изабель. — Но вот нос ей ты точно сломал!
Он криво усмехнулся.
— Да, это был, наверное, самые переломный момент в ее жизни!
— Бессовестный! — рассмеялась Изабель. — У тебя совсем нет жалости.
— Неправда, — возразил Терренс. — Ведь еще немного, и она придушила бы тебя!
— Да, она на это способна. К счастью, пока ты не появился, на моей стороне сражалась Миртл. — Девушка прищелкнула языком, вспоминая пережитую битву. — Миртл сказала, что я не виновата в том, что танцую как корова на льду.
— Изабель! — воскликнул Терренс.
— что? — удивленно посмотрела на него Изабель. — Я просто повторяю то, что она сказала. И я ей очень благодарна. Не за слова, конечно, а за то, что она поддержала меня.
Терренс внимательно присмотрелся к сидящей перед ним девушке. Вид у нее, по правде сказать, был жалкий: синяк под глазом, царапина на щеке… Платье в нескольких местах порвано и висит лохмотьями, на нем следы пудры и губной помады. М-да… Он снял с себя плащ.
— Что ты делаешь? — удивилась Изабель.
— Возьми, — протянул ей плащ Терренс, — накинь.
— Зачем?
— Хотя бы слегка прикроешься.
Она наконец обратила внимание на свой наряд и ахнула. Затем схватила предложенный плащ и закуталась в него. Терренс вежливо отвернулся к окошку.
Когда он снова посмотрел на Изабель, она выглядела уже пристойно, но даже в полумраке кареты можно было увидеть, как пылают ее щеки.
— А ты здорово дерешься, — похвалил Терренс, желая переключить ее внимание.
— Да? Спасибо, — улыбнулась она.
— А где ты научилась такому удару левой? — полюбопытствовал он.
Легкая улыбка тронула ее губы.
— У Джоша. Когда мы были с ним маленькими, то потихоньку от отца каждый день боксировали. Папа всегда осуждал нас за это. Он считал, что бокс — ужасно грубый вид спорта. — Она рассмеялась. — Так что мне приходилось быть партнершей Джоша во всех боях. Позже мы научились хитрить, и если отец заставал нас за этим занятием, мы врали ему, что разыгрываем батальные сцены из истории. И он всегда успокаивался — ведь история всегда была для него священна!
Терренс слушал молча, любуясь мерцанием ее глаз. Они притягивали, от них исходили сияние и тепло, проникавшие прямо в его сердце.
