. Вторыми наследниками назначались
внуки и правнуки, а в третью очередь — наиболее знатные граждане
[30], и среди них очень многие,
ненавистные принцепсу, о которых он упомянул из тщеславия и ради доброй славы в
потомстве. Завещанное не превышало оставляемого богатыми гражданами, если не
считать сорока трех миллионов пятиста тысяч сестерциев
[31], отказанных казне и простому народу, и денег для
раздачи по тысяче сестерциев каждому воину преторианских когорт, по пятисот —
воинам римской городской стражи
[32] и по
триста — легионерам и воинам из когорт римских граждан
[33]. Затем перешли к обсуждению погребальных почестей;
наиболее значительные были предложены Галлом Азинием — чтобы погребальное
шествие проследовало под триумфальною аркой, и Луцием Аррунцием — чтобы впереди
тела Августа несли заголовки законов, которые он издал, и наименования
покоренных им племен и народов. К этому Мессала Валерий добавил, что надлежит
ежегодно возобновлять присягу на верность Тиберию; на вопрос Тиберия, выступает
ли он с этим предложением, по его, Тиберия, просьбе, тот ответил, что говорил
по своей воле и что во всем, касающемся государственных дел, он намерен и
впредь руководствоваться исключительно своим разумением, даже если это будет
сопряжено с опасностью вызвать неудовольствие; такова была единственная
разновидность лести, которая оставалась еще неиспользованной. Сенат
единодушными возгласами выражает пожелание, чтобы тело было отнесено к костру
на плечах сенаторов. Тиберий с высокомерною скромностью отклонил это и
обратился к народу с эдиктом, в котором увещевал его не препятствовать сожжению
тела на Марсовом поле, в установленном месте, и не пытаться совершить это на
форуме, возбуждая из чрезмерного рвения беспорядки, как некогда на похоронах
божественного Юлия
[34]. В день похорон
Августа воины были расставлены словно для охраны, и это вызвало многочисленные
насмешки всех, кто видел собственными глазами или знал по рассказам родителей
события того знаменательного дня, когда еще не успели привыкнуть к порабощению
и была столь несчастливо снова обретена свобода и когда убийство диктатора
Цезаря одним казалось гнуснейшим, а другим величайшим деянием; а теперь старика
принцепса, властвовавшего столь долго и к тому же снабдившего своих наследников
средствами против народовластия, считают необходимым охранять с помощью
воинской силы, дабы не было потревожено его погребение.
9. И затем — бесконечные толки о самом Августе, причем
очень многих занимал такой вздор, как то, что тот же день года, в который
некогда он впервые получил власть, стал для него последним днем жизни
