Глухой рокот прервал их разговор. Ближе, ближе… Из-за леса вдруг выплыли две чёрные точки, они быстро увеличивались, рокот тоже нарастал.
– Самолёт! – закричал Саша. – Дедушка, самолёт! Как бы узнать – наш это или немецкий?
Самолёты промелькнули над их головами, шум моторов быстро замер вдали. Дед Никита подошёл к быку и взялся за верёвку, привязанную к его рогам.
– Идём, Сашок, – поторопился он. – Как бы ещё немцы к нам на головы не посыпались.
Уже подходя к острову, Саша вдруг остановился и прислушался.
– Дедушка, дети кричат, – проговорил он удивлённо, – слышишь?
Дед Никита приложил руку не к глазам, как обычно, а к уху.
– Ну и что? – проворчал он, продолжая идти за Рыжухой. – Им больше и делать нечего. Не плачут и то ладно.
– Слово какое-то повторяют, – вслушивался Саша. – А что – не разберу.
– Коска, коска! – донеслось уже отчётливее из-за поворота. – Ой, коска!
Саша обогнал Рыжуху и проворно взбежал вверх по тропинке.
– Дедушка, смотри! – крикнул он.
Гришака, Маринка и близнецы тесной кучкой столпились на лужайке перед домом вокруг чего-то маленького, пёстрого. Гришака присел на корточки, протянул руку.
– Живая, – проговорил он, – ишь, глядит!
– Мя-у, – тихонько послышалось в ответ.
Кошка сидела не шевелясь, прижавшись к кустику травы. На чёрной мордочке, казалось, жили только золотые испуганные глаза.
– Вот здорово! – воскликнул Саша. – Сама, через лес, через топь пришла! Голодная, наверно.
Маринка подняла кошку и ласково прижала к груди.
– Домой снесу, – сказала она серьёзно, как взрослая. – Молока дам. Куда ей деваться-то.
– Домой! – радостно запищали близнецы и, по привычке взявшись за руки, затопали за Маринкой.
Дед Никита и Саша убрали картофель, привязали Рыжуху и Мишку. Наконец Саша открыл дверь и остановился на пороге.
Близнецы, взгромоздившись на нары, с восторгом наблюдали, как кошка, давясь и захлёбываясь, лакала молоко из глиняного черепка. Маринка, сидя на корточках, осторожно гладила пёструю спинку.
– Не мешай ей, – сказала бабушка Ульяна. – Самая это нам удача, что кошка к дому прибилась. Чья она – не припомню, только примета верная: кошка на три цвета – дому прибыль. Как она болотом-то пройти сумела?
А кошка, вылизав черепок насухо, оглянулась, прыгнула на печку и, поджав лапки, замурлыкала, точно и век тут сидела.
К вечеру всегда дружные ребята чуть не перессорились: кому спать с кошкой.
– Я её первый увидел, – доказывал Гришака и даже раскраснелся.
– А я её в избу принесла, – спорила всегда тихая Маринка.
