— Того же хочу и я, но у меня не получается, — Брансон наставил на бывшего коллегу указательный палец, подчеркивая свои слова — не получается она и у тебя.
— Это мне решать.
— Я не собираюсь обсуждать твои права. Все, что я хочу сказать, это то, что я не могу получить душевного покоя, как это должно было бы быть. И не верю, что ты его обрел. Но мне кажется, что, подумав над этим вместе, мы можем найти решение этой проблемы. Хочешь услышать, что со мной произошло?
— Можешь рассказывать все, что хочешь, раз уж ты здесь, но не начинай этой старой песни: «Вернись, я все прощу». Я уже научился затыкать уши и буду продолжать делать все, что мне заблагорассудится.
— Ты все еще подозреваешь меня, — сказал Брансон. — Но я тебя за это ни капельки не осуждаю. Когда услышишь мою историю, то, возможно, изменишь свое мнение. А теперь слушай, что я тебе расскажу.
Хендерсон только пожал плечами. Брансон заговорил:
— Хени, мы с тобой оба ученые, ты в одной области, я — в другой. И мы оба знаем, что для любого ученого или просто хорошего инженера главное — память. Без нее мы бы не смогли получить нужного образования, без нее мы бы не смогли делать выводы из данных, полученных опытным путем, и решать научные проблемы. Для нас и нам подобных хорошая память необходимое условие. Ты согласен с этим?
— Это слишком очевидно, чтобы об этом упоминать, — заметил Хендерсон невозмутимо. — Надеюсь, что ты перейдешь к чему-нибудь более интересному, чем примитивная лекция.
— Не сомневайся. Потерпи немного. Продолжаю: моя память всегда была прекрасной, если бы это было не так, я бы не смог стать ведущим специалистом в своей области. Я привык использовать се полностью и привык полагаться на нее. Уверен, что все это можно отнести и к тебе.
— Несомненно, — согласился Хендерсон, изображая на лице явную скуку.
— А теперь я скажу тебе больше. Я — убийца. Я убил девушку около двадцати лет назад и тщательно убрал это из моей памяти. Я полностью выбросил это из головы, так как не хотел, чтобы меня это тревожило. А недавно услышал, что об этом преступлении узнали. Это значит, что полиция начала расследование по этому делу. И если они еще не узнали обо мне, то скоро узнают. Я в бегах, Хени, потому что я не хочу быть пойманным. Я не хочу, чтобы меня казнили в худшем случае или приговорили к пожизненному заключению в лучшем.
Хендерсон с изумлением уставился на него:
— Ты хочешь сказать, что ты действительно настоящий убийца?!
