Как только Найтхаук вошел в зал. Голубые Глазки оторвался от карманного компьютера.
— Добро пожаловать, друг мой, — поприветствовал он Найтхаука. — Цифры. Как я ненавижу цифры!
— Не похоже, чтобы ты нес убытки.
— Я не создан для того, чтобы возглавлять деловое предприятие.
— Так почему бы тебе не перестать притворяться, что ты его возглавляешь?
Голубые Глазки долго смотрел на Найтхаука, потом откинул голову, закатил глаза и заухал.
— А ты силен, Вдоводел? Сколько времени тебе понадобилось, чтобы это выяснить?
— Несколько часов.
— Всего-то? Мне удалось сохранять свою тайну в течение десяти лет.
— Может, никого это просто не волновало? — предположил Найтхаук.
— Пока ты проверял меня, я проверял тебя.
— И каков результат?
— Ты не существуешь.
— Вроде бы я об этом и толковал.
— Позволь закончить. Ты не существуешь… но в свое время существовал.
— Я говорил тебе…
— Я помню, что ты мне говорил. Но Главный компьютер Делуроса VIII утверждает, что у тебя такие же отпечатки пальцев, голосовые частоты и ретинаграмма, как и у настоящего Вдоводела. Я думаю, если ты позволишь мне провести анализ крови и соскоба кожи, выяснится, что у вас одинаковые ДНК.
— Совпадение. — Найтхаук пожал плечами.
— Если б ты действительно думал, что я поверю тебе, едва ли бы захотел работать с таким глупцом.
— Вдоводел родился полтора века тому назад, — ответил Найтхаук. — По-твоему, я выгляжу на этот возраст?
— Ты выглядишь на два месяца. — Зубы Голубых Глазок обнажились в драконьей усмешке. — Я выяснил, что настоящий Вдоводел уже сто лет как заморожен. И до сих пор как бы живой. — Он пристально смотрел на Найтхаука. — Я никогда еще не видел клона. Они потрудились на славу, Вдоводел.
— Да, со мной у них вышло лучше.
— Они и раньше клонировали тебя? — удивленно переспросил Голубые Глазки.
— Только раз.
— И тот клон?..
— Убит.
— Хорошо. Не хотелось бы мне жить в галактике, по которой гуляют сотни Вдоводелов.
— Такому не бывать. Клонирование человека — преступление на всех планетах Олигархии. — Найтхаук подошел к стойке, взял бутылку сигньянского коньяка, открыл ее, глотнул.
— Не переусердствуй! — предупредил Голубые Глазки. — Каждая бутылка обходится мне в двести рупий Нового Ганди.
— Тебе она не стоит ни гроша, — возразил Найтхаук. — Раз уж ты знаешь, кто я, пора и тебе сказать, кто платит эти двести рупий за бутылку и почему ты его прикрываешь.
