После этого Лукреция, которая была деятельной натурой, впала в один из своих приступов ярости и схватила что-то из театрального реквизита, который валялся под ногами. К сожалению, этой вещью оказался стилет или кинжал, который отдел декораций еще не успел затупить, как полагается по правилам. Она бросилась за Кляйном, который хлопнул дверью и ушел в костюмерную, где собирался сидеть и дуться. Там она его и зарезала, затем вернулась к Драйеру и заколола его. Потом она перерезала себе вены на обоих запястьях — то ли в приступе нахлынувшего раскаяния, то ли ради того, чтобы избежать виселицы. В любом случае, никто не мог отрицать того, что Лукреция была стильной женщиной. Пусть даже это был стиль ярмарочной трагедии. Какой бы ни была истина, эта история прекрасно подходила на роль примера из учебника по психологии или криминалистики. Трикси села на пол прямо под единственным лучиком света и аккуратно отметила основные точки на своей карте событий. Одно тело здесь, другое — там. Камеры и техника, возможно, стояли где-то здесь, предположила она. А затем Лукреция покончила жизнь самоубийством в этом месте. Она изящно лежала на полу своей гримерной. Конечно же, даже после такой кровавой смерти баронесса лежала очень изящно, подумала Трикси и сделала пометку о необходимости разобраться в следующем вопросе: что двигало личностью, которая беспокоилась о том, как ее бренное тело выглядит после смерти.
Трикси вернулась на то место, которое освещала одинокая лампочка, и присела, чтобы сделать некоторые пометки о студии. Пол был холодный и отвратительно пыльный, но сидеть на нем было предпочтительнее, чем копаться в груде мебели в поисках стула. Она старалась не замечать эти бледные тени под брезентом и пылью и старалась не обращать внимания на растущее ощущение, что она была здесь не одна. Нелепо, конечно, хотя было бы немного смешно, если бы она в итоге все-таки оказалась экстрасенсом! Трикси живо представила себе, как отреагировал бы мистер Эдмунд Фэйн, если бы она в красках описала ему убийства.
Но здесь кто-то есть, я чувствую, что кто-то тут есть. Кто это? Лукреция фон Вольф? Темноглазая баронесса, все еще привязанная к месту преступления, обиженная на вторгшихся? Самоубийцы не находят покоя. По крайней мере большинство считает именно так.
Но и убитые не находят покоя. Выли ли это жертвы Лукреции? Их ли присутствие она ощущала так сильно? Эти рассказы о привидениях — чушь, но все же...
