Даллас нажал на спусковой крючок.
… Рипли и Ламберт сидели у дисплея. На черном поле, расчлененном клетками, отчетливо мерцали две точки. Красная — Далласа, белая — чужака.
— Даллас, что там? Он прямо над тобой! Отвечай!
— У меня все в порядке.
Рипли со все возрастающей тревогой всматривалась в экран. Что-то в картине беспокоило ее, что-то было не так. Наконец она спросила:
— Ламберт, как ты определяешь, где тут верх, а где низ?
— Что? — Большие глаза подруги непонимающе посмотрели на нее. — Это зависит от полярности подключения… А вообще…
— Черт! Даллас, у нас проблема! Ты слышишь? — Рипли, как безумная, орала в микрофон.
— Я не понял! Ребята, в чем дело? Чужака здесь нет!
— Боже! — заверещала Ламберт. — Даллас, уходи оттуда немедленно! Он идет за тобой! Слышишь, уходи!
— Куда? Где он? — Даллас застыл в переходе между двумя уровнями и размахивал огнеметом, пытаясь факелом пробить темноту.
Взгляд Ламберт перебегал то на Рипли, то на экран. Расстояние между капитаном и монстром неумолимо сокращалось.
— Даллас! Уходи куда-нибудь!
Белая точка исчезла и через мгновение появилась в одном квадрате с красной.
— О боже, беги! Он рядом с тобой!
— Что у тебя там, Даллас, отвечай! — Рипли кусала губы и сжимала кулаки: сознание собственного бессилия было невыносимо.
— Вот дерьмо! — ревел в динамиках голос капитана.
Непонятный грохот и рев вдруг заполнили эфир. Красная точка слилась с белой, образуя размытое пятно, которое вдруг исчезло вовсе.
— Нет! Нет! Даллас! — Ламберт сорвала микрофон и закрыла лицо руками.
Рипли тоже сняла наушники с микрофоном и тихонько положила их на стол рядом с уже бесполезным дисплеем.
— Этого не должно было случиться, — всхлипывала Ламберт, пытаясь закурить, но руки не слушались, и сигарета постоянно оказывалась развернутой фильтром к зажигалке. — Это я! Я не понимала, куда ему идти. Может что-то со связью, может у него есть еще шанс?
— Слишком поздно. Далласа больше нет.
Глаза Паркера лезли на лоб, капли пота блестели на пухлом лице. Он возвышался над столом, опираясь на руки. Мышцы во всем теле напряглись, из-под них вылезли узловатые сухожилия и разветвляющиеся борозды вен. В своей неподвижности он походил на вырезанную из черного дерева статую.
— Мы в ловушке! — Его голос звучал холодно и нервно. — Даллас исчез. Ни крови, ничего! От капитана совсем ничего не осталось!
Он резко выпрямился, оттолкнувшись от стола руками, метнулся как взбешенная горилла к Рипли и замер возле нее.
