Он рассмеялся, кивнул и, не протянув руки, быстро, почти бегом, удалился по красной ковровой дорожке уже пустого коридора.
Старый Коттес растерянно вошел в темный зал и, на ходу извиняясь, добрался до своего кресла. Он был в полном душевном смятении. Что же задумал этот сумасшедший Ардуино? Выходит, весь Милан знает, а он, отец, даже представить себе не может, о чем идет речь. И кто этот таинственный господин? Где их познакомили? Безуспешно пытался Коттес припомнить обстоятельства их первой встречи. Похоже, к музыкальным сферам он не имеет отношения. Тогда где же? Может, за границей? В какой-нибудь гостинице во время отдыха? Нет, на ум ничего не приходило. Между тем из глубины сцены, по-змеиному извиваясь, двигалась к рампе обольстительная Марта Витт, чье варварски обнаженное тело должно было символизировать страх или что-то в этом роде, вползающий во дворец тетрарха.
С божьей помощью и второй акт подошел к концу. Как только зажгли свет, старый Коттес стал беспокойно шарить взглядом, отыскивая того господина. Сейчас он расспросит его обо всем, заставит наконец объясниться; никто не может отказать ему в праве... Но того что-то не было видно. Коттеса так и тянуло взглянуть на ложу с тремя мрачными типами. О, теперь их было уже не трое, а четверо. Четвертый стоял чуть позади и, хотя был в смокинге, выглядел так же убого, как остальные.
Вышедший из моды смокинг (теперь уже Коттес, не колеблясь, поднес к глазам бинокль), мятая, не первой свежести рубашка. Но в отличие от первых троих, этот, новенький, хитровато усмехался. По спине маэстро побежали мурашки.
Он повернулся к профессору Ферро с видом утопающего, который хватается за соломинку.
- Простите, профессор, - сказал он порывисто, - вы не знаете, что это за три противных типа вон в той ложе третьего яруса, слева от дамы в лиловом?
- Вы имеете в виду тех некромантов? - смеясь, откликнулся педиатр. - Да это же генеральный штаб! Генеральный штаб почти в полном составе!
- Генеральный штаб? Какой генеральный штаб?
Ферро даже развеселился.
- А вы, маэстро, как всегда, витаете в облаках. Счастливчик!
- Что за генеральный штаб? - настаивал Коттес, теряя терпение.
- О господи, да генеральный штаб "морцистов"!
- "Морцистов"? - переспросил старик, обуреваемый все более мрачными мыслями.
"Морцисты"... Какое страшное слово! Он, Коттес, не был ни "за", ни "против" них, он вообще в таких делах не разбирался, никогда ничем таким не интересовался, знал только, что "морцисты" - люди опасные, с ними лучше не связываться. А этот паршивец Ардуино выступил против "морцистов", чем и навлек на себя их гнев. Других объяснений не было.
