Каландрилл нахмурился и с трудом выдавил:
— Боюсь, мне это не удастся.
— Еще как удастся! — заверила его Лара. — Пошли со мной, и ты забудешь обо всех женщинах, которые у тебя до этого были.
Он нахмурился еще больше и сказал:
— У меня никого не было. Даже Надамы.
Она резко рассмеялась и придвинулась поближе, кладя ему руку на ногу.
— Так ты у нас еще девственник? Что, на самом деле?
Ему показалось, что его честь некоторым образом задета, но он ничего не смог из себя выдавить, кроме робкого «да».
— Что же, — Лара подвинула стул так, что он почувствовал на руке прикосновение ее груди; она гладила его по ноге, все выше и выше, а губы ее шептали ему прямо в щеку: — Пора становиться мужчиной. Пошли со мной.
— Куда? — спросил Каландрилл.
Лара кивнула в сторону двери.
— Там сзади есть комнаты. Старик Форсон просит всего лишь пятьдесят деций за ночь. А я беру только один варр.
Каландрилл повернулся к ней, но тут же отшатнулся, когда из ее рта в ноздри ему ударил запах перегара и гнили. Тут только он начал с трудом соображать, что не взял с собой денег; сквозь туман, окутывавший его мозги, он понял, что у него нет ни малейшего желания ложиться в постель с этой неопрятной шлюхой.
— Спасибо, — тщательно артикулируя, сказал он, — не надо.
— Не будь таким застенчивым. — Она провела рукой по его волосам, подобравшись другой к паху. — Я научу тебя, что надо делать.
— Я и так знаю, что надо делать.
— Тогда пошли, — настаивала Лара, беря его за руку. — Возьмем твою бутыль, и я подарю тебе такую ночь, которую ты никогда не забудешь. И будешь помнить меня еще долго после того, как забудешь свою Надаму.
Им вдруг овладела какая-то необъяснимая паника, он резко отдернул руку и покачал головой:
— Нет!
Поглаживания Лары стали более настойчивыми.
— Не будь таким застенчивым, — все повторяла она. — Пошли со мной.
Он сделал большой глоток вина, чувствуя, что, несмотря на отвращение к ней, начинает заводиться. Лара усмехнулась и сказала:
— Если дело в деньгах, то я могу сбросить и до полварра. Просто потому, что ты девственник.
— Дело совсем не в деньгах, — возразил он, но тут же пожалел о том, что сказал, заметив, как растаяла ее улыбка — Хотя… дело именно в деньгах.
— Полварра? — Она провела языком по губам. — У молодого вельможи наверняка найдется полварра.
— Нет, — с извиняющейся улыбкой произнес Каландрилл, — у меня вообще нет денег.
— Что?
Перестав гладить его, она выпрямилась, и глаза ее расширились от злости.
