— Очень приятно.
Каландрилл вежливо поклонился, и Варент приветливо улыбнулся в ответ.
— Зачитался наверняка, — заметил Тобиас с издевкой.
— Ученье не такая уж плохая штука, — пробормотал Варент, и Каландрилл бросил на него благодарный взгляд.
— Но бессмысленная для того, кому уготована судьба священника, — заметил Тобиас.
Варент слегка пожал плечами и погладил бороду, как бы раздумывая.
— Знание — сила, — ровным голосом сказал он. — Даже если ему суждено быть священником, от учения он ничего не теряет.
Тобиас что-то хмыкнул, и на какое-то мгновенье стал похож на отца — крутые широкие плечи и сморщенное в насмешливой улыбке красивое лицо. Он был одного с Билафом, сохранившим былую силу, роста; рука, державшая чашу, была большой, с толстыми пальцами; темно-золотистые волосы обрамляли лицо, словно выточенное из темного камня. Каландрилл почувствовал себя карикатурой на своего родителя и очень приблизительной копией брата и попытался скрыть смущение, взяв в руки чашу.
— Чем ты сейчас занимаешься? — по-дружески спросил Варент.
Альдаринский посол понравился Каландриллу. Он сказал:
— Я читал Медифа.
— «Историю Лиссе и мира»? — кивнул Варент. — Прекрасная книга, хотя лично я считаю, что Сарниум — более надежный источник.
— У Медифа лучше карты, — возразил Каландрилл, чувствуя себя более уверенно.
— Верно, — согласился Варент, — у нас в Альдарине сохранились его оригинальные карты. Если когда-нибудь ты окажешь честь нашему городу своим посещением, я с удовольствием покажу их тебе.
Каландрилл расплылся в улыбке от такой перспективы, но стоило заговорить его отцу, как улыбка тут же слетела с его лица.
— Священники Секки не покидают свой город. Каландрилл поселится в храме.
Похоже, его будущее уже предрешено, и это только еще больше утвердило его в намерении переговорить с Надамой. Он посмотрел на нее, почти не слыша Тобиаса, который произнес:
— Там мне будет легче присматривать за ним.
Ему даже не надо было поворачивать голову, чтобы увидеть кривую насмешливую улыбку брата.
Надама улыбнулась ему, и он почувствовал себя увереннее, на несколько мгновений забыв о предсказании Ребы.
Если Надама любит его, то его будущее обещает быть счастливым.
— Ты чем-то взволнован, — мягко заметил Варент. — Тебе не хочется быть священником?
Каландрилл с трудом оторвал взгляд от Надамы и перевел его на посла, собираясь ответить отрицательно. Но, заметив взгляд отца, покорно произнес:
— Это — воля домма.
Билаф натянуто усмехнулся. Варент кивнул, сознавая, что затронул неприятную тему, и, будучи дипломатом, быстро сменил ее:
