Периам взял ее руку в свою.
— Это моя вина. Нам следовало рассказать ему обо всем с самого начала.
У плеча Периама с видом жреца возник официант. Он налил несколько капель священного напитка в его бокал и встал прямо, выровняв взгляд параллельно полу. Он напоминал Пербрайту хорошо воспитанного владельца собаки, который ждет, когда его животное закончит испражняться в воротах соседского дома.
Периам отхлебнул, придав своему лицу на несколько секунд выражение знатока вин, что сделало его похожим на человека, пытающегося извлечь квадратный корень в уме, затем ободряюще кивнул жене.
— Думаю, ты найдешь его не таким уж и плохим. Может быть, чуть слишком молодое.
Официант, которому показалось, что в дальнем конце его территории собирается хунта для обсуждения предъявленного счета, торопливо наполнил три бокала и отбыл к границе своих владений.
Дорин объявила бонское «приятным, только кисловатым». Пербрайт бросил взгляд на лицо Периама. Тот ничем не выказал, что счел замечание неудачным.
Девушка вернулась к созерцанию скатерти. Ее рука продолжала покоиться в руке мужа.
Через некоторое время она высвободила ее и, как могло показаться, бессознательно уронила ему на колено. Она улыбнулась.
— Подумать только, — сказала Дорин, наполовину обращаясь к самой себе, — ты и старина Брайан сцепились из-за такой крохотной бедняжечки, как я.
— Ну, сказать «сцепились» будет не совсем точно, — поправил ее Периам. Он опять взял руку жены, которая нежно поглаживала его по бедру, и вернул ее на стол. — Это Брай разбушевался. Мне и слова-то вставить не удалось.
Подали суп. И Периам, и его жена пододвинули стулья ближе к столу; на их лицах было написано удовольствие. Было похоже, что медовый месяц подарил им прекрасный аппетит.
— Вы немного занимались хозяйством в доме на Беатрис-Авеню, не так ли, мисс Периам?
— Заглядывала раза два-три на неделе. После того, как умерла мать Гордона.
— Вы готовили и все такое?
— Именно.
— Скажите, а с соседями вам приходилось общаться? Вы не знаете никого, кто, на ваш взгляд, был бы чрезмерно любопытен?
Девушка покачала головой, поднося ко рту очередную ложку супа.
— А друзья или подруги мистера Хопджоя когда-нибудь бывали в доме?
— Пока я там была, нет. — Она повернулась к Периаму. — По-моему, он ни разу никого не приводил. А, Гордон?
— Нет, в этом отношении Брай всегда оставался темной лошадкой, любил напустить туману. Заметьте…— Периам аккуратно отбуксировал нерастворившийся комок порошкового супа на край тарелки, — нельзя забывать про то, какую работу он выполнял.
