Он и вершил суд.
Выслушав суть спора, старик углубился в столь долгие раздумья, что Хельга успела десять раз пожалеть о своем желании отомстить нерадивому пастуху.
— Хорошо, — проскрипел наконец судья. — Приведите сюды козленка.
Коля указал на повязанного ленточкой Палваныча. Доброхоты из толпы подтащили возмущенно мекающего прапорщика к месту разбирательства.
— Сейчас мы отпустим животное, — продолжил старик. — Коли подойдет к стаду, стало быть, нашенский. А коли потянется к пришлым, то, значит, ихний. Главное условие: не подманивать! Кто будет уличен, тот проиграл. Отпускай!
Освобожденный козлик потряс ушками, постоял, тараща глазенки то на Хельгу с Лавочкиным, то на пастуха со стадом. И потопал к… пастуху.
Солдата прошиб холодный пот, Страхолюдлих стала бледнее обычного. Неужели подменили?
Палваныч подошел к самодовольно улыбающемуся крестьянину и со всей силы боднул его ниже пояса. Пастух согнулся пополам. Козлик гордо прошествовал к рядовому и графине.
— Таким образом, установлена правота незнакомцев, — провозгласил судья, когда смолк смех народа — Пастух получает десять ударов палкой. Пришлые, идите с миром.
— Да, лучше убраться отсюда, — тихо сказал Коля. — Вряд ли мы стали победителями конкурса популярности,
Воссоединившиеся странники покинули деревню. Взойдя на холм, они оглядели местность. Возвращаться назад, на перевал, не хотелось. Там не было места для ночевки. Впереди — обрыв. Над Драконьей долиной клубились облака. Справа торчала длинная гора, слева другая. Перед левой рос довольно широкий лесной массив. Откуда-то из центра поднималась одинокая струйка дыма.
— Нам туда, — решил Лавочкин.
От деревни к лесу вилась узенькая тропинка. В лесу она почти потерялась, но солдат всё же вывел спутников к источнику дыма. Перед самым закатом они набрели на полянку, в центре которой стоял древний покосившийся домишко. Дверь была полуоткрыта.
— Оставайтесь здесь, не мельтешите на открытом пространстве, — велел Коля графине и прапорщику.
Палваныч тут же уткнулся в сочную лесную траву, увлеченно зачавкал.
— А если там ведьма? — спросила Хельга.
— Выкручусь.
Солдат бодро зашагал к домику. Осторожно заглянув в дверной проем, Лавочкин увидел освещенную несколькими лучинами половину горницы с печью, столом и скамьей. Другую половину скрывала цветная штора, старая, но аккуратная.
Порядок, царящий в доме, равно как и ветхость фасада, свидетельствовали о том, что здесь живет женщина.
Хозяйка крутилась у печи. Это было завораживающее зрелище. Настолько вертлявой толстой тетки Коля не встречал ни дома, ни в этом мире.
