Вот разные мужики говорят о ком-то: «У нее идеальное лицо». Врут. Потому что именно у ночной визитерши лицо было идеальным. Не существует достойного описания такого лица, поэтому и хватит о нем.
На белых волосах девушки плясали тени и малиновые всполохи — пламя факела волновалось, непрерывно играя странный спектакль.
Тихо сидящий в углу солдат через силу отвернулся от посетительницы к Шлюпфригу. Того оставила привычная суетливость, острая физиономия потеряла хитрое лисье выражение, вечно бегающие глаза сейчас безотрывно следили за девушкой. Юнец словно стал старше. Голова, вжатая в плечи, сообщала фигуре еще большую сутулость.
— Лю… любовь моя… — промямлил Шлюпфриг.
В ту же секунду девушка шагнула к нему и отвесила звонкую пощечину.
— Не смей называть меня так, — холодно приказала она. — Ты будешь спасен. Это последний раз, когда я тебя спасаю. Завтра же уберешься из страны. Не мучай меня.
Посетительница закончила прерывистый монолог и стала надевать капюшон.
Шлюпфриг протянул к ней руки:
— Марлен…
— Для тебя виконтесса Всезнайгель. — Коля не сдержался:
— Всезнайгель?!
Виконтесса вздрогнула, она не подозревала о присутствии посторонних. Руки, натягивавшие капюшон, остановились на полпути. Пристально всмотревшись в темный угол, где приютился рядовой, девушка удивленно сказала:
— Да ты демон!
— Нет-нет. — Лавочкин выполз под свет факела. — Я просто из иного мира. Скажите, пожалуйста, вы не родственница Тиллю Всезнайгелю?
— А откуда ты его знаешь?
— Он мне сильно помог, — сказал солдат. — Меня зовут Николас.
— Последний дядькин проект, значит, — улыбнулась Марлен Всезнайгель, — И где же ты пропадал несколько месяцев?
— В преисподней. — Коля улыбнулся в ответ. Шлюпфриг настороженно переводил взгляд с девушки на Лавочкина и обратно.
— За что ты… вы здесь? — неловко спросила виконтесса, решив перейти на «вы», коль скоро узник знал Тилля.
— Мне нужно вернуть знамя. Он, — солдат махнул в сторону оборотня, — притащил сюда и где-то посеял.
— Посеял? Да стоило этому несчастному достать ваш штандарт, тут же нашлись светлые головы, знающие цену этому артефакту. Вы не представляете, как сильно Рамштайнт желал добавить эту вещицу к своей коллекции! Слышите музыку? — Коля кивнул.
— Это праздник во дворце Рамштайнта. Посвященный пополнению коллекции. Даже не представляю, как вы вернете знамя… Так почему вы сюда попали?
— Спросил одного выпивоху, не знает ли он что-нибудь о моем знамени, — горько усмехнулся солдат,
