— Нет, лучше вы, Павел Иванович, — возразил Коля. — Моя «парадка» нежнее вашего «камуфляжа». Мне же на пост вернуться надо. Согласны?
— Хм… Не поспоришь.
Дубовых переоделся. И сразу почувствовал себя увереннее и проще. Такова магия военной формы: она значительно корректирует содержание.
Аршкопф притащил маленький стог травы разруби-любые-путы.
Подпалив телегу, отпустив черта и кинув по пучку в мешки, люди зашагали по дороге.
Условились, что солдат возьмет имя Ганс, а прапорщика нарекли Йоханом.
Парня удивляла покладистость спутника. Но, подумав, он разгадал смену настроений Палваныча: угроза быть убитым перевесила привычный гонор.
Лавочкин шел шагах в пятидесяти впереди Дубовых. По уговору, в следующей деревне расспросами занимался Коля.
Это был поселок, не деревня. Сотня домов на берегу широкой реки. В основном здесь жили ремесленники — ткачи да портные. Потому-то и назывался поселок Хандверкдорф. [10] Местные ткани и платья славились на все королевство. Владел прибыльным местечком сам король.
Впрочем, король Дробенланда был настолько незначительной фигурой, что даже не заслуживает упоминания. Такой же феодал, как и другие, просто по традиции носящий номинальный фамильный титул. Людям всё равно, а ему приятно.
Солдат и прапорщик изменили планы. Хандверкдорф — это целый городок, одного-двух людей не спросишь. Решили зайти с разных сторон и встретиться в центре, в трактире.
Парень обрадовался свободе. Общество Палваныча его совсем не радовало. «Казалось бы, самый близкий человек в этом мире, земляк, но такой доставала! — думал Коля. — Хоть часок самостоятельно покручусь… Найти бы мага».
Справляясь у прохожих о братике Шлюпфриге, Лавочкин добрался до центра поселка. Дубовых еще не появился. Солдат остановил женщину, несшую кувшин.
— Простите, а нет ли в вашем поселке колдуна? — Женщина шарахнулась от парня, будто от чумного, и скрылась между домами.
Он рискнул задать тот же вопрос еще двум прохожим. Первый, бородатый угрюмец, буркнул что-то злое и обидное. Второй, сухопарый старичок с мутноватым взглядом, проявил большую любезность:
— Зачем тебе колдун, паря?
— Мне нужна помощь. — Коля обрадовался, что с ним заговорили,
— Помощь? — Старик подозрительно сверкнул глазами, но Коля отнес эту странность к общей атмосфере агрессивной скрытности, окружавшей тему магии. — Я как раз к нему иду. Хочешь, провожу?
Солдат обрадовался:
— Буду благодарен! Здорово, что вы мне повстречались! А то все так сразу замыкаются, когда я про колдуна спрашиваю. Обидно.
