Крестьяне замолкли.
Ответил дрожащий от страха староста:
— Мы требуем выполнения своих требований!
Это было серьезное заявление. Хозяин замка на несколько секунд забыл о головной боли, постарался вникнуть в содержание плакатов.
— Э… «Барон, иди считать ворон»… «Выполни»… «обязанности»… «за май»… «супружеские»… Ерунда какая-то… — Похмельный феодал шевелил непослушными губами, ища смысл.
Он нервно облизнулся, мечтая выпить чего-нибудь холодного и не очень крепкого.
— То есть вы хотите, чтобы я пошел считать ворон? — грозно спросил он. — А супружеские обязанности я уже исполнил в полном объеме!
— Мы же написали, не супружеские, а наоборот… — стушевался староста. — А про ворон… Это фигурально.
— Супружеские наоборот?! Э, да тут у меня бунт?! — Лобенроген выпучил глаза. — Вы что, песье племя, себе позволяете?
— Вы, ваше величие, налоги собирали? Собирали! А защищать нас вчера стали? Не стали!
Староста отлично усвоил Колину большевистскую пропаганду.
— А я и не обещал никого защищать, — нагло заявил барон. — Идите работать. Если не разойдетесь, то выпущу войско. Уж с крестьянами-то оно справится.
Лобенроген обернулся и посмотрел вниз, во двор:
— Да-да, про вас, дармоедов, говорю!
Палваныч сплюнул. Толкнул солдата в плечо:
— За мной, рядовой. Пора в путь.
— А как же?.. — Коля протянул руку в сторону забастовщиков.
— А так же, — осклабился Дубовых. — Хочешь дождаться от них самой искренней благодарности?
— Н-нет,
— Тогда валим отсюда!
— Можно с вами? — протявкал Пес в башмаках.
— Не возражаю, — разрешил прапорщик.
Троица покинула наблюдательный пункт и скрылась в лесах Дробенланда, оставляя за спиной еще две рассерженные фракции. Селяне были сильно недовольны итогами переговоров с администрацией. Администрация ужасно желала узнать, кто был зачинщиком столь необычной смуты. Барон Лобенроген сообразил: такие бунты отнюдь не усилят его власти.
Слуги феодала пристрастно допросили пару крестьян. Стали известны имена смутьянов-гастролеров. Николас и Пауль обретали новую, весьма сомнительную популярность.
Палваныч, Лавочкин и пес топали по узкой лесной тропинке. Было пасмурно, влажно, и дул прохладный ветер. Скука царила неимоверная, хоть засыпай на ходу.
Чтобы развеять дрему, прапорщик завел разговор:
— Ну, кобель в сандалиях, или как там тебя, показывай дорогу к Дриттенкенихрайху.
— Пес в башмаках, с вашего позволения, — поправил оскорбленный кобель.
— Однохренственно. Что там с дорогой?
— К сожалению, не знаю. Не путешествовал… Именно по этой причине я напросился к вам в спутники! Посетить иные края — вот соль моих мечтаний!
