А сегодня профессия Бориса казалась ему почти заслуживающей уважения. Человек живет как хочет. И делает, что хочет. Не зависит от моды, ни под кого не подстраивается, думает своей головой. Кому от этого хуже, если на то пошло? Вот то-то, что никому. Вполне безобидная причуда, приносящая незначительный доход.
Старательно обходя завещенные чистыми тряпками — чтоб краски не выцвели — зажимы с неоконченными картинами, Майкл добрался до кухни. Вздохнул, увидев беспорядок. Вчера они с Сандерсом свалили продукты как попало, выхватив лишь несколько упаковок, содержимое которых радостно слопали. Надо бы глянец навести, подумал Майкл, а то Борис расстроится, когда приедет и застанет подобный бардак.
Он деловито раскладывал коробочки и баночки по полкам многочисленных шкафов, преимущественно пустовавших. Временно переселил линкер на подоконник — в ящике свое законное место заняли овощи в стерильной упаковке. Заполнил и холодильник. Оглядел кухню хозяйским взором, поймал себя на мысли: а здесь неплохо, черт возьми! «Много ли человеку для счастья надо, — философствовал Майкл, в качестве завершающего аккорда заталкивая линкер на нижнюю полку кухонной тумбы. — Всего лишь небольшое количество вещей, с которыми он привык связывать понятие комфорта. Нет вещей — он несчастен. Есть вещи — и вот он уже как дома».
На пороге возник Сандерс.
— Я пообещал Элле, что мы возьмем ее с собой.
Майкл потерял дар речи. Сел на край стола, глядя на приятеля. Сандерс некоторое время еще сохранял победоносный и решительный вид, затем виновато выкрикнул:
— А что мне оставалось делать?! У нее действительно больше нет денег, ни цента! Я-то думал, у нее в загашнике еще пара-другая кредитов, а у нее — ни фига! И там как раз на билет до Земли хватало… А теперь она никак туда добраться не сможет.
Майкл быстро наливался дурной кровью. Наверное, лицо у него стало страшным, потому что Сандерс попятился:
— Ты что?! Успокойся!
В эту минуту Майкл запросто мог бы его убить. И наплевать, что Сандерс на десять фунтов тяжелее и на дюйм выше. Убил бы. С одного удара…
Потом Сандерс лил ему на затылок холодную воду.
Майкл тяжело дышал, сжимал кулаки, хрустел зубами. И все-таки не выдержал. От удара в грудину Сандерс отлетел, красиво раскинув руки, спиной врезался в тщательно выстроенную Майклом горку из коробочек с продуктами.
— Ты, fucking bastard, — сипел Майкл, — sunuva-bitch, ты… Ты, чтоб твою жену похоронили с твоими яйцами в кулаке… чтоб у тебя хер на лбу вырос и не вставал… КТО ТЕБЯ ЗА ЯЗЫК ДЕРГАЛ ГОВОРИТЬ, ЧТО МЫ ЛЕТИМ НА ЗЕМЛЮ?!
