Достав из сумки путеводитель, я устремилась к углу ограждения, где громоздились массивные основания известняковых стен. Но обрести одиночество здесь было невозможно: всюду, словно мухи на горстках сахара, роились вокруг своих гидов члены по меньшей мере дюжины туристских групп. Я отразила атаки нескольких назойливых продавцов сувениров и услуг и нашла сравнительно спокойное местечко и валун, чтобы посидеть.
Было раннее утро; на светлом песке лежали серые прохладные тени. Небо сияло ослепительной синевой. На его фоне возвышалась знаменитая, золотистая в солнечных лучах, Ступенчатая пирамида — самый ранний образец монументальной каменной архитектуры, ей более четырех тысяч лет. Повидавшая виды и истертая настолько, что камни, из которых она сложена, производили впечатление совсем не обработанных, она потрясала воображение не только почтенным возрастом. В ней было нечто правильное: угол наклона граней, пропорции и прежде всего — местоположение. Любой из обожаемых мною средневековых европейских соборов потерялся бы в такой бесконечности неба и песка. Это действительно было сказочное путешествие, путешествие моей мечты. К тому же вместо обычной туристской экскурсии я получила круиз в роскошной каюте и с изысканной едой. И как же тут сконцентрировать внимание на пирамидах и фресках, если желудок мой бурлит, а нервы звенят словно струны дедушкиной гитары, подумала я, переводя взгляд с вырезанных в форме лотоса колонн Южной колоннады на людей, обступивших Фейсала.
Я заставила себя обратиться к путеводителю и прочла длинную главу о празднике в честь бога Сета, но если мне хотелось действительно узнать, что это такое, то нужно было бы это увидеть, потому что я не помнила ничего, кроме имени бога. Многие рухнувшие колонны и стены уже восстановлены, причем с помощью подлинных материалов, так что теперь можно составить представление о том, сколь впечатляющим было в свое время это сооружение. Стройные колонны с каннелюрами и изящные изогнутые карнизы поражали классической строгостью и элегантностью. Я мечтательно разглядывала их, когда вдруг заметила, что ко мне приближается Джен.
Я поспешно склонилась над книгой в надежде, что она не подойдет. Мне не нужно было общество, тем более ее. Через пару минут я имела основание похвалить себя за сообразительность: Джен прошла очень близко от меня, но не остановилась. Роясь в сумке, она исчезла за невысокой стеной.
Что ей там нужно? Это было так не похоже на нее — оторваться от группы. И выглядела она не такой энергичной, как всегда, шла медленно, волоча ноги.
