И вдруг он осознал одну очень простую, но крайне неприятную истину. Он находился в самом центре чумной зоны - месте, где сам воздух был насыщен проклятым вирусом. И вирус уже проник в его организм - вне всякого сомнения. А значит, Краев уже не мог более оставаться нейтральным иностранцем, свободным от этой заразы. Он должен был определиться, кто он - баран или чумник. Третьего не было дано.
Прививку ему сделали. Краев помнил рассказ Салема о том, как быстро иммунные проявляют свою баранью неагрессивную сущность. Кажется, на третий или четвертый день. Кроме того, Краев валялся в лихорадке, как и Салем…
Итак, он - чумник. Может быть, ему повезло, что он попал в десять процентов из сотни и не стал «правильным». Может быть. Но это означает одно - он неиммунный, и через два месяца ему придется пойти и сделать укол. Сесть на иглу. И никогда больше не покидать чумную зону. Горькая правда изгоя.
А как же Давила? Он не баран, можно поклясться! Он самый настоящий чумник! Совершить агрессию для него - как высморкаться. Чего стоил только один этот предательский выстрел из инъектора в шею! Чумник - и на свободе! «Господин спецсоветник»… Знаем мы таких спецсоветников! И, следуя совершенно ясной логике, Давила не мог быть единственным свободным чумником. Если бы у власти в России были только «правильные», страну давно бы задавили более агрессивные соседи. Значит, умные ребятки, которые сидели сейчас с Краевым за одним столом, также не знали всей правды.
А Краев должен был узнать всю правду. Должен! Он обязан был испить чашу горечи до дна - выяснить, к чему привели его действия, когда восемь лет назад он собственными руками вылепил нового президента.
Теперь у него в распоряжении было всего два месяца. В лучшем случае.
ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ
Нельзя сказать, что Краев много съел. Он осилил едва треть чудовищного по размерам стейка - отпилил ножом по кусочку, прожевал и заставил себя проглотить. Мясо, кстати, было приготовлено превосходно - как следует отбито и прожарено в меру. Оно не потеряло самого сока и в то же время покрылось с одной стороны хрустящей корочкой. Но дело было не в мясе. Просто как?то не приходил аппетит к Краеву. Вот Лисенок - это да! Лисенок старательно оправдывал свое прозвище - хоть и сглаженное уменьшительно?ласкательным суффиксом, но все равно хищное. Лисенок слопал свою полукилограммовую лепешку мяса за десять минут, и теперь облизывался розовым острым язычком, и прикусывал нижнюю губу блестящими зубками, оглядывался, что здесь можно еще съесть.
