— Как твои ноги? — спросил Вернер.
— Болят, — честно призналась бабушка. — Но иногда я хожу легко.
Потом она спросила, чем он сейчас занимается.
— О, всем понемногу. Он все еще обижался. Вдруг Вернер выпалил:
— А Бакмассон нас покинул!
— Где же он?
— Его уже нет среди нас, — раздраженным тоном пояснил Вернер.
— Вот как, значит, он умер, — сказала бабушка.
Она задумалась о том, что слово «умер» предпочитают не произносить вслух, трусливо заменяя его другими выражениями. Она никогда этого не понимала.
Очень обидно, что на эту тему нельзя нормально поговорить. Один слишком молод, другой слишком стар, а третьему некогда.
Вернер уже рассказывал о ком-то еще, кто тоже «покинул нас», о продавце, который невежливо с ним обошелся, о том, что всюду понастроили уродливых домов и люди высаживаются на берег, не спросив разрешения, но что поделаешь, прогресс берет свое.
— Все это полная ерунда, — сказала бабушка, она остановилась и повернулась к Вернеру. — Стоит ли так шуметь из-за того, что какие-то люди глупо себя ведут. Прогресс, как ты понимаешь, тут ни при чем. Он означает перемены. Большие перемены.
— Дорогой друг, — прервал ее Вернер. — Извини, что перебиваю тебя, но я знаю, что ты хочешь сказать. Сейчас ты спросишь меня, читаю ли я газеты.
— Вовсе нет! — резко ответила бабушка. — Я хочу только спросить, почему ты такой нелюбопытный. Всё вокруг тебя возмущает или даже приводит в ужас.
— Да, действительно, — откровенно признался Вернер. — Я возмущаюсь, а как же иначе. — Он заметно расстроился. — Тебе трудно угодить. Что ты на меня так нападаешь? Я просто рассказываю о своей жизни.
Они прошли картофельное поле и спустились на прибрежный луг.
— Смотри, какой тополь, — сказала бабушка, чтобы переменить тему. — Он пустил побеги, видишь. Один наш друг привез настоящий лебединый помет из Лапландии, поэтому тополь так хорошо прижился.
— Да, побеги, — повторил Вернер. Он помолчал минуту и сказал: — Должно быть, для тебя большое утешение жить с внучкой.
— Перестань, — перебила его бабушка, — перестань всюду искать второй смысл, это устарело. Я говорю только о побегах, при чем тут внучка? Почему ты никогда не скажешь прямо, не назовешь вещи своими именами, ты что, боишься?
— Ax, мой дорогой старый друг, — только и сказал в ответ Вернер с грустью в голосе.
— Извини, — сказала бабушка, — считай, что это комплимент, я хочу показать, что воспринимаю твои слова серьезно.
— А это, конечно, требует усилий? — мягко заметил Вернер. — Будь все же немного поосторожней со своими комплиментами.
