— На первый взгляд очень просто убить цыпленка, — в последний раз попыталась пошутить Маргерит, правда, на сей раз с горечью. — Нужно только поймать его и свернуть ему шею. Вот только цыпленку эта процедура не покажется такой уж простой. Вы держите нож у моего горла и заложника для моего послушания и находите все это необычайно простым, в отличие от меня.
— Нет, гражданка, я предлагаю вам спасти любимого брата от последствий его собственной глупости.
Лицо Маргерит смягчилось, а глаза стали влажными.
— Арман — единственный человек в мире, который всегда любил меня, — прошептала она, словно обращаясь к самой себе. — Но что вы хотите от меня, Шовлен? — добавила она с отчаянием в голосе. — В моем теперешнем положении я ничего не могу сделать!
— Вовсе нет, гражданка, — сухо возразил Шовлен, не обращая внимания на ее призыв, который мог бы смягчить даже каменное сердце. — Никто не станет подозревать леди Блейкни, и сегодня с вашей помощью мне, быть может, удастся наконец раскрыть личность Алого Пимпернеля. Вы скоро отправитесь на бал, и там, гражданка, держите глаза и уши открытыми. Вы можете случайно услышать чьи-нибудь слова или шепот, можете запомнить каждого, с кем будут говорить сэр Эндрю Ффаулкс или лорд Энтони Дьюхерст. Сегодня вечером Алый Пимпернель будет на балу у лорда Гренвилла. Узнайте, кто он, и даю вам слово, что ваш брат будет в безопасности.
Шовлен приставил нож к ее горлу. Маргерит чувствовала, что попала в паутину, из которой нет спасения. Заложник принудил ее к повиновению, ибо она знала, что Шовлен никогда не произносит пустых угроз. Несомненно, Комитету общественной безопасности уже доложено об Армане, как об одном из «подозрительных»; ему не позволят снова покинуть Францию, и его ожидает беспощадный приговор, если она откажет Шовлену. Стараясь выиграть время, Маргерит протянула руку человеку, которого теперь боялась и ненавидела.
— Если я пообещаю помочь вам, Шовлен, — любезно осведомилась она, — вы отдадите мне письмо Сен-Жюста?
— Если вы окажете мне полезное содействие сегодня вечером, гражданка, — ответил он с саркастической улыбкой, — то я отдам вам письмо… завтра.
— Вы мне не доверяете?
— Я полностью доверяю вам, дорогая мадам, но жизнь Сен-Жюста в залоге у его страны, и вам понадобится выкупить ее.
— Но я могу оказаться бессильной помочь вам, — взмолилась она, — даже если буду стараться изо всех сил.
— Это будет весьма прискорбно, — спокойно заметил Шовлен, — для вас… и для Сен-Жюста.
