Маргерит содрогнулась. Она поняла, что от этого человека ей нечего ожидать милосердия. Шовлен держал в своих руках жизнь ее брата, и она знала, что он будет безжалостен, если не добьется своего.
Несмотря на душевную атмосферу зала, Маргерит ощутила холод. Трогательные звуки музыки, казалось, доносились откуда-то издалека. Набросив на плечи дорогой кружевной шарф, она, словно во сне, наблюдала за происходящим на сцене.
На мгновение ее мысли перенеслись от любимого брата, которому грозила страшная опасность, к другому мужчине, также имевшему право на ее доверие и привязанность. Чувствуя одиночество и страх за Армана, Маргерит хотела искать совета и успокоения у того, кто мог помочь ей и утешить ее. Сэр Перси Блейкни любил ее когда-то, он ее муж, так почему же она должна в одиночку проходить через это тяжкое испытание? Конечно, у него мало ума, зато достаточно мускулов. Если она приложит весь свой ум, а он — всю энергию и мужество, то им вдвоем, возможно, удастся перехитрить коварного дипломата и спасти из его мстительных лап заложника, не подвергая опасности жизнь благородного вождя героической маленькой Лиги. Сэр Перси хорошо знал и любил Сен-Жюста — Маргерит не сомневалась, что он не откажется помочь.
Шовлен больше не обращал на нее внимания. Сказав жестокое «или — или», он предоставил ей решать. Теперь он казался поглощенным волнующими мелодиями «Орфея» и кивал острой, похожей на мордочку хорька головой в такт музыке.
Стук в дверь оторвал Маргерит от ее размышлений. Это оказался сэр Перси, высокий, сонный, добродушный, со своей глупой улыбкой, которая совсем недавно так действовала ей на нервы.
— Карета ждет, дорогая, — сказал он, как обычно растягивая слова. — Вы, наверное, хотите поехать на этот дурацкий бал… Извините… э-э… мсье Шовлен — я вас не заметил.
Сэр Перси кивнул Шовлену, поднявшемуся при его появлении.
— Так вы идете, дорогая?
— Тише! Ш-ш! — зашипели отовсюду.
— Чертовская наглость! — заметил сэр Перси с добродушной улыбкой.
Маргерит тяжко вздохнула. Ее последняя надежда казалась ей развеявшейся, как дым. Она встала и набросила накидку.
— Я иду, — сказала она, не глядя на мужа.
У дверей ложи Маргерит обернулась и бросила взгляд на Шовлена, который со шляпой в руке и странной улыбкой на тонких губах готовился последовать за столь неподходящей друг другу парой.
— Аи revoir [58], Шовлен, — любезно простилась она. — Мы вскоре встретимся на балу у милорда Гренвилла.
