— Так точно, товарищ генерал армии!
— Да не ори ты, господи боже мой! Ты ж не в казарме! Называй меня по имени-отчеству: Игорем Александровичем. Что можешь сказать о погибшем экипаже? Помнишь тот случай?
— Так точно, Игорь Александрович!
«Господи...» — простонал генерал, чувствуя зуд в ушах. Кроме хозяина, в этом кабинете никто так не орал.
— Я подскажу направление: чем он отличался от остальных? От экипажа, в котором был ты? Сразу не отвечай, немного подумай.
Было видно, что сержант не может сосредоточиться, находясь в столь высокой компании. Он вошел в кабинет, на двери которого не было (как и во всем «Аквариуме») вывесок или табличек, гадал, наверное, кто перед ним. Разгадка была немного размытой: кто-то из высших чинов самой секретной и закрытой из разведок мира. Этот простой смертный боялся подумать, что находится в компании самого высшего чина ГРУ. А Ленц и не думал хоть на секунду оставлять сержанта один на один со своими мыслями: ну, там, подойти к стене, поглазеть на карту, подозвать подчиненного, потыкать куда-нибудь пальцем... Генерал сидел все в той же позе группенфюрера и неотрывно смотрел на сержанта, на его взволнованное лицо и вспотевшие ладони, которые тот нервно потирал.
— Слушаем тебя, Николай, — наконец разрешил Ленц. Именно разрешил, наверняка зная, что сержант без приказа и рта не раскроет.
— Да, я вспомнил, конечно, — сказал Реутов чуть хрипловатым голосом. — Тот экипаж был первым. В смысле — лучшим, — уточнил он.
Генерал и полковник обменялись многозначительными взглядами.
— Бойцы этой группы раньше проходили службу в одном подразделении? — спросил Артемов.
— Насколько я помню — нет.
— Состав экипажа менялся во время курсов?
— Нет, — с небольшой запинкой ответил Николай.
— Чем они отличались от других курсантов? Может, физической подготовкой? — пришел на помощь Михаил Васильевич. — Лучше владели оружием, преуспевали в других дисциплинах?
— Да, наверное, так можно сказать.
— Они общались с другими курсантами?
— Как это?...
Артемов перефразировал вопрос:
— Не были ли они замкнутыми, как бы заключенными в своей среде, в кругу экипажа?
— Я уже не помню, — Николай Реутов выжал на скованное лицо смущенную улыбку. — Шесть лет прошло...
— Чувство зависти, ревности они не вызывали? — принял эстафету генерал. — Как относились к ним инструкторы — не было ли послабления к этому экипажу? Если да, то кто из офицеров военно-морской базы в этом вопросе был заметнее, что ли? Но прежде ответь на следующий вопрос: кто комплектовал экипажи?
