– Что он здесь делает? – прошипела Элия Акабару.
– Это называется жонглирование. У вас на севере этого нет? – спросил маг, добавив еще одну чашу к летающей посуде.
– Я знаю, что такое жонглирование, – ответила Элия, теряя терпение. Но зачем это? Акабар пожал плечами:
– Несколько женщин с севера подумали, что он чей-то домашний питомец, и стали бросать ему еду. В азарте они стали забрасывать его по-настоящему. Ящер не хотел показаться невежливым. То, что он не мог съесть, он стал подбрасывать.
Думаю, проще жонглировать посудой, чем салатами.
– Но его не должно быть здесь, – процедила Элия сквозь зубы. Я приказала ему остаться в моей комнате.
Вдруг леди Леона протиснулась сквозь толпу, и все притихли. Самые шумные из зрителей постепенно отвернулись, как бы продолжая разговор.
Мать невесты кашлянула. Наверно, таким кашлем боги известят о начале Судного дня. Дракон отвлекся, и восемь чашек упали на траву. Девятая чашка упала ему на нос, и он застенчиво посмотрел на леди Леону.
Жена Димсворта уставилась пристальным взглядом на Элию:
– Если вы с вашим питомцем закончили, то я подам сигнал к началу торжества.
– Он не мой… – начала Элия, но леди Леона развернулась, и направилась к компании за свадебным столом. Толпа гостей последовала за ней, как солдаты за командиром.
Элия стукнула ящера по ноге.
– Где ты взял этот нелепый шутовской наряд? – спросила она, сильно дернув шелковый балахон.
Дракон улыбнулся и повернулся вокруг так, чтобы она могла получше рассмотреть его одеяние. Маленькие колокольчики на нем зазвенели.
Элия вздохнула.
– Подними чашки, – приказала она, указывая на хрусталь на земле.
С преувеличенной покорностью ящер повиновался и начал осторожно ставить посуду на стол.
От свадебного стола донесся голос Леоны:
– Внимание, господа. Шатер затих, и мать невесты продолжала, – я очень рада представить Оливию Раскеттл, великолепную певицу. Раскеттл сочинила оду в ознаменование соединения двух наших семей.
Раздались вежливые аплодисменты. Элия решила воспользоваться моментом, чтобы незаметно отправить Дракона в их комнату. Она схватила его за балахон и начала проталкивать ящера сквозь толпу. Слегка хныкая, он показал на Оливию.
– Он хочет послушать ее песню, – сказал Акабар.
Элия покорно вздохнула.
Дракон сложил лапы и наклонил голову, как большой знаток музыки.
Раскеттл начала бренчать на лютне. Аккорды звучали так же, как те, что певица извлекала, дразня дракониху три дня назад.
Хотя хафлинг неплохо пела, и мелодия была приятной, ее почти не слушали, и разговоры продолжались.
