— Но здесь даже нет таблички с названием, — заметила Делла.
— Я думаю, что нам правильно объяснили, — ответил Мейсон. — Вешать таблички теперь считается немодным. Бог мой, вместо них пооткрывали справочные бюро, в которых сидят девицы, и если ты к ним обратишься с каким-то вопросом и тем самым нарушишь их покой… Так, вот и дом двести девятнадцать. Останови машину, Делла.
Дом оказался небольшим калифорнийским бунгало, которое считалось комфортабельным, но не очень дорогим сооружением. Ярко-красные доски обшивки были подобраны «елочкой», с ними очень гармонировали белые ставни. Сзади к дому примыкал гараж, двери которого были распахнуты, и было видно, что часть помещения использовалась под дрова и для склада всякого старья.
Когда Мейсон вышел из машины, его внимание привлек пронзительный голос попугая:
— Привет, привет. Входите и садитесь.
Мейсон подмигнул Дрейку.
— Отлично, — сказал он, — попугая мы уже нашли.
— Я его вижу, — сообщила Делла Стрит. — Он сидит в клетке, поставленной под навесом.
— Мы что, подойдем к парадной двери и представимся Элен Монтейт? — спросил Дрейк.
— Нет, — улыбнулся Мейсон. — Мы подойдем к задней двери и представимся попугаю.
Он миновал лужайку, которая из-за отсутствия должного ухода и жаркого калифорнийского солнца превратилась в полоску пожухлой травы. Попугай, сидящий в высокой клетке, имевшей форму колокола, пришел в восторг, увидев, что привлекает к себе внимание.
— Привет, привет. Входите и садитесь, — кричал он. — Привет, привет. Входите и садитесь. Привет, привет. Входите и садитесь.
— Привет, Попка! — улыбнулся Мейсон и подошел к самой клетке.
— Привет, Пока! — повторил попугай.
Мейсон всмотрелся в попугая.
— Ого! — воскликнул он.
— Что? — спросил Дрейк.
— Взгляни на правую лапку, — сказал Мейсон. — На одном пальце не хватает ногтя.
Попугай, как бы издеваясь над ними, залился громким смехом. Затем, сообразив, что надо представиться в наилучшем виде, принялся торопливо прихорашиваться, очищая зеленые блестящие перышки крючковатым клювом. Встряхнув красным хохолком, он озорно блеснул глазами и вдруг пронзительно завопил:
— Убери револьвер, Элен! Не стреляй! А-а! А-а! Боже мой, ты меня застрелила!
Попугай замолчал и наклонил набок головку, как бы желая по выражению их озадаченных лиц определить, какое впечатление произвели его слова.
— Черт возьми! — воскликнул Дрейк. — Ты не думаешь…
Он не договорил, потому что раздался женский голос:
— Добрый вечер. Чего вы хотите?
