Но Куно достаточно хорошо знал братьев, чтобы догадаться, что пруд мил их сердцу, и поэтому в один прекрасный день попросил их встретиться с ним там.
Было чудесное весеннее утро, когда все три брата почти одновременно съехались туда из своих трех замков.
– Вот замечательно! – воскликнул маленький Шальк. – Ровно в семь часов я выехал из Шальксберга.
– И я тоже в семь! – И я! – отвечали братья из Хиршберга и из Цоллерна.
– Так, значит, пруд лежит как раз посередине, – продолжал младший брат. – Прекрасный пруд!
– Да, и именно поэтому я и пригласил вас сюда. Я знаю, вы оба большие любители рыбной ловли, и хотя и я иногда не прочь поудить, – рыбы в пруду хватит на все три замка, и на берегах его нетрудно разместиться, даже если и случится удить нам всем троим за раз. Поэтому я хочу, чтобы отныне пруд этот считался нашим общим достоянием, и каждый из вас будет иметь на него те же права, что и я.
– Как милостив к нам господин наш брат! – проговорил маленький Шальк, насмешливо улыбаясь. – Он дарует нам по шести моргенов воды и сотни две рыбок! Ну, а мы что ему должны за это? Даром бывает ведь только смерть.
– Но я отдаю вам пруд даром! – сказал Куно.
– Ах, мне бы так хотелось встречаться с вами иногда у этого пруда и говорить с вами. Ведь мы же одного отца дети!
– Нет! – отвечал брат из Шальксберга. – Так ничего не выйдет. Нет ничего глупее, как удить в компании. Всегда один другому только разгоняет рыб. Давайте сговоримся удить по дням: например, ты, Куно, будешь удить по понедельникам и четвергам, во вторник и пятницу – Вольф, а в среду и субботу я, – так, по-моему, будет лучше всего.
– А по-моему, и так не годится! – воскликнул мрачный Вольф. – Я не хочу никаких подарков и делиться тоже ни с кем не хочу. Ты прав, Куно, предлагая нам этот пруд, потому что, в сущности, мы имеем на него одинаковые права, и давайте поэтому бросим кости, кому из нас владеть им в будущем; если я окажусь счастливее вас, вы всегда сможете попросить у меня позволения поудить в пруду.
– Я не беру костей в руки, – возразил Куно, опечаленный упорством братьев.
– Ну конечно! – продолжал смеяться Шальк. – Он слишком благочестив и богобоязнен, господин наш брат, и считает игру в кости смертельным грехом. Но я предложу вам нечто, что не посрамит и самого набожного отшельника. Принесемте удилища и крючки, и кто сегодня утром, пока часы в Цоллерне не пробьют полдень, наловит больше всех рыбы, тот и будет владеть прудом.
