Помнишь эту песню?
Я показал тебе Венеру и сказал, что эта звезда — планета, которая вращается по своей орбите вокруг Солнца, так же как и Земля. В это время года Венера видна низко на востоке, потому что Солнце светит на нее так же, как оно светит на Землю. Потом я открыл тебе одну тайну. Я сказал, что думаю о Верунике всякий раз, когда смотрю на эту планету, потому что слово «Венера» когда-то в древности означало «любовь».
Но почти все светящиеся точки, которые мы видим на небе, это настоящие звезды, сказал я, они сами светят, как солнце, потому что каждая даже самая маленькая звезда на небе — это горячее солнце. И тогда ты сказал знаешь что? «Но звезды нас не обжигают», — сказал ты. То лето было особенно жарким, Георг, и нам приходилось мазать тебя кремом от солнечных ожогов. Я крепко прижал тебя к себе и шепнул: «Это потому, что звезды очень, очень далеко от нас».
Пока я пишу это, ты ползаешь по полу и перестраиваешь заново свою железную дорогу.
Это будни, думаю я. Это действительность. Но дверь, ведущая из нее, открыта настежь.
Сколько всего мне придется здесь оставить! Слишком многое мы оставляем после себя.
Несколько минут назад ты подошел ко мне и спросил, что я пишу на компьютере. Я ответил, что пишу письмо моему лучшему другу.
Может, тебе показалось странным, что я так грустно сказал о своем лучшем друге, потому что ты спросил: «Ты пишешь маме?»
Кажется, я отрицательно покачал головой. «Мама — моя любимая, — сказал я. — А это совсем другое».
«А кто же тогда я?» — спросил ты.
Ты думал, что загнал меня в угол. Но я поднял тебя на колени, крепко прижал к себе и сказал, что мой лучший друг — это ты.
К счастью, ты больше не стал задавать вопросов. Ты не мог поверить, что я пишу письмо тебе. Мне тоже трудно было представить себе, что когда-нибудь ты, возможно, прочтешь это письмо.
Время, Георг. Что такое время?
Я продолжал рассказывать, хотя знал, что ты еще не в состоянии понять то, что я говорю.
Вселенная ужасно стара, сказал я, ей не меньше пятнадцати миллиардов лет. И все-таки до сих пор нам неизвестно, как она появилась. Мы все живем в одной большой сказке, которую плохо знаем. Мы танцуем, играем, болтаем и смеемся в мире, не имея представления о его происхождении. Это танцы, игры и музыка жизни, сказал я. Ты найдешь их повсюду, где есть люди, так же как жужжание зуммера слышно во всех телефонах.
Ты откинул голову и посмотрел на меня. Слова о жужжании зуммера в телефоне ты, во всяком случае, понял. Ты любил поднимать трубку и слушать его.
