Очерк назывался «Вандея». Точнее, не очерк, а небольшой рассказ. Сюжет не отличался оригинальностью – несколько белогвардейцев-подпольщиков бегут из большевистского концлагеря и пробираются к Сибирской железной дороге. Они делают привал, и тут начинается беседа. Все ее участники названы не по именам, а по кличкам, причем каждый имел прозвище по фамилии одного из французских контрреволюционеров, боровшихся с якобинской диктатурой. Здесь были Батц, Рошжаклен, Кадудаль, Прижан, Фротто. Все они предлагали свои планы свержения власти большевиков – от иностранной интервенции до надежд на постепенное внутреннее перерождение режима. Последним выступил тот, кого товарищи называли Лантенак, – судя по всему, командир беглецов. Он предложил создать крупную законспирированную организацию в СССР, причем подполье должно быть связано с высшими структурами управления – с аппаратом ЦК, Наркоматом обороны и, естественно, с Большим Домом. Организацию он предложил назвать «Вандея»…
. Очерк был так себе, типичная эмигрантская агитка, и совершенно непонятно решение редакции снять его с полосы. Объяснение могло быть одно корреспондент ненароком выболтал то, что верхушка эмиграции предпочитала скрыть. Сергей еще раз перечитал корректуру. Одна странность обратила на себя внимание. Все герои очерка \ были названы по именам подлинных исторических деятелей. Лишь их командир – Лантенак – носил фамилию литературного персонажа…
Примерно через месяц, в сентябре 36-го, тот же ; «Зеленый» сообщил об услышанном им разговоре. Бывшие врангелевские генералы Тургул и Манштейн упомянули о существовании в СССР крупной террористической организации. Тут же лежала справка о Тургул. Антон Васильевич Тургул, бывший командир Дроздовской дивизии, оставался одним из самых яростных врагов Советской власти. Он был активным работником военной секции РОВСа и имел постоянные контакты с немецкой разведкой. Владимир Манштейн был его давним сослуживцем и другом…
Следующая информация пришла с Дальнего Востока. Некто «Онегин» информировал, что в окружении атамана Семенова стали поговаривать о подготовке крупного рейда на территорию СССР. Особенностью было то, что рейд готовится с помощью внутреннего подполья. Ожидался эмиссар тайного центра. Новое донесение «Онегина» подтверждало предыдущее: эмиссар прибыл в Харбин. Следовала его характеристика: он был молод, решителен, полон ненависти к Советской власти. «Онегин» сумел узнать, что этого эмиссара называли по имени – Владимиром.
