Выходит, профессор все еще не арестован! Орловскому на миг стало легче. Значит, надо молчать! Нет, молчать нельзя – надо что-то придумать! Сейчас же. Здесь.
– Ведь что самое обидное. Орловский, – голос энкаведиста внезапно стал тихим, почти что задушевным, – главным ты там не был: кишка у тебя, интеллигента, тонка. Крутил всем, очевидно, этот Орешин, а вы все были у него на посылках. А на полную катушку получишь ты. И знаешь почему?
Он выжидательно поглядел на Юрия. Тот не ответил, хотя сказать можно было много. Ребята, конечно, виновны лишь в том, что не пришлись по душе мерзавцу парторгу. Добряк профессор существовал в своем странном, далеком от жизни мире, даже не зная номера очередного съезда большевистской партии. А вот он, Юрий Орловский, действительно заслужил внимание жрецов адского конвейера. Правда, покуда его обвиняли совсем в другом, а значит, оставался какой-то шанс…
– Молчишь? – вздохнул следователь. ~ Ну так я тебе скажу. Они тебя, бля, использовали. Понял? И сейчас используют. Будешь молчать – они получат свои «червонцы», а тебе пыхтеть, если на ВМН не залетишь! Ты что думаешь, мы твой тайник не нашли? На, читай, придурок…
Он ловко выхватил из недр папки какой-то листок и швырнул через стол. Юрий, успев поймать документ, осторожно заглянул в него. В глаза бросилось:
«Протокол обыска». Число памятное – то, когда состоялось проклятое собрание. Добросовестный протоколист указал и время – с 20.30 вечера до 0.45 следующего дня. Итак, почти сразу же после собрания кто-то вероятно, тот же самый Аверх, – поспешил пригласить людей из Большого Дома. И пригласил он их не куда-нибудь, а в фонд № 15, которым Орловский заведовал. Юрий быстро припомнил: нет, ничего подозрительного там не было. Остается прочитать, как все это выглядит с точки зрения здешней публики…
Он читал долго, не веря своим глазам. Прочитав документ в третий раз, Юрий положил его на стол и поглядел на следователя. Тот улыбнулся:
– Понял? Так что это уже тебе не 58 через 10! Тут, бля, другим пахнет!
Орловский помотал головой и проговорил медленно, словно произнося заклинание от нечистой силы:
– У меня в фонде… ни в ящике стола… ни в другом месте… не хранилось никакой троцкистской литературы…
– Ага! Значит, бля, мы тебе ее подбросили! – Следователь был явно доволен произведенным эффектом. – Или ее хранили без твоего ведома, так, что ли?
Кроме Юрия в фонде работали еще двое – пожилые женщины, абсолютно не интересовавшиеся политикой. Нет, это какая-то ерунда, чушь…
