— Так вот, именно эти чувства возникли в моей душе. И уж коль ты вспомнил Дживса — ах, какой удивительный человек! Сколько понимания, сочувствия.
— А, так ты все рассказала Дживсу?
— Да. И посвятила в свои планы.
— Он, конечно, не попытался тебя отговорить?
— Отговорить? Наоборот, горячо поддержал.
— Ах вот как, поддержал!
— Видел бы ты его! Какая добрая улыбка. Он сказал, ты с радостью мне поможешь.
— Сказал, с радостью?
— Он необыкновенно хорошо о тебе отзывается.
— Да ну?
— Правда, правда. Он о тебе чрезвычайно высокого мнения. Вот что он говорил, слово в слово: «Может быть, мисс, — сказал он, — мистер Вустер и не семи пядей во лбу, но сердце у него золотое». Это он говорил, когда спускал меня с борта яхты на веревке, причем сначала убедился, что на берегу никого нет. Ты сам понимаешь, нырять ведь было нельзя, все услышали бы всплеск.
Я с досадой кусал губы.
— А что, черт возьми, означает «не семи пядей во лбу»?
— Как — что? Придурковатый.
— Скотина!
— Что ты сказал?
— Я сказал — скотина!
— Но почему?
— Почему?! — Ох, и разозлился же я.-А ты бы не назвала своего бывшего слугу скотиной, если бы он рассказывал каждому встречному и поперечному, что ты не семи пядей во лбу…
— Зато у тебя сердце из чистого золота.
— Чихать я хотел на золотое сердце. Тут ведь в чем суть? Мой слуга, мой бывший слуга, к которому я всегда относился не как к прислуге, а как к близкому родственнику, как к родному человеку, трезвонит на всех перекрестках, что бог обидел меня умишком, да еще набивает мою спальню девицами…
— Берти, ты сердишься?
— Ха!
— У тебя сердитый голос. Ничего не понимаю. Я думала, ты обрадуешься, поможешь мне встретиться с человеком, которого я люблю. Столько мне всего наговорили про твое золотое сердце.
— Золотое сердце тут ни при чем. Мало ли на свете людей с золотым сердцем, но никому не понравится, если к ним в спальню глубокой ночью начнут вламываться девицы. Я должен заботиться о своей репутации, ни малейшая тень не должна упасть на мое незапятнанное имя, а тебе все это невдомек, вы с этим бывшим Дживсом напрочь забыли обо мне в ваших дурацких расчетах. О какой репутации может идти речь, когда вы вынуждены развлекать девиц, которые без спросу являются к вам средь ночи как к себе домой, бесцеремонно обряжаются в ваши лиловые пижамы…
— По-твоему, я должна спать в мокром купальном костюме?
— …укладываются в вашу постель…
Она издала радостное восклицание.
— Вспомнила, на что эта сцена похожа. Я с самого твоего прихода старалась вспомнить. Сказка о трех медведях! Тебе наверняка рассказывали, когда ты был маленький. «Кто спал в моей кровати?» Это ведь Большой Медведь спросил, верно?
