Но у миссис Ноукс разболелась голова, так что они сразу после фильма вернулись домой. Миссис Трейл больше незачем было там оставаться, она получила свои денежки и пошла. На улицу она вышла в двадцать минут двенадцатого, уходя, она посмотрела на часы в холле и решила, что еще успеет на автобус, который останавливается на углу Бельвью-роуд. И только она вышла на дорогу, идущую вдоль сада Грэхемов, там за оградой раздался крик.
Лили посмотрела на сестер. Сначала на Мейбел — Мейбел была старшей и всегда высказывалась первой. Ее костистый длинный нос назойливо торчал на худом лице, глазки бегали, рот был плотно сжат. Потом Лили посмотрела на Нетти, самую младшую из троих. Нетти склонила голову набок, и глаза ее блестели, как у птицы, приготовившейся склюнуть червяка. Лили впервые рассказывала что-то стоящее, а они слушали в нетерпении, они подгоняли ее! И она продолжила:
— Миссис Трейл сказала, что кричала миссис Грэхем, но на этом месте она остановилась и сказала, не знает, можно ли рассказывать дальше. Миссис Риг сказала: «Разве можно останавливаться на самом интересном месте! Это не по-джентльменски, хе-хе!» — и та тихонечко прошептала, что миссис Грэхем прокричала: «Николас Карей, как вы посмели!»
— Николас Карей! — вырвалось у Мейбел Пим.
Нетти охнула:
— Так и сказала? Прямо при всей очереди!
Лили закивала. Она в отличие от сестер была пухленькая, с белым круглым лицом, бесцветными глазами и курносым носиком.
— Так и сказала! Но слышали только я и миссис Риг, потому что перед ней в очереди стоял мистер Джексон, а он глух, как пень. А что у меня ушки на макушке, они не догадывались, потому что она вообще меня не видела, и потому что говорила шепотом, и была уверена, что никто ее не слышит. Но вы же меня знаете! И еще она сказала, что миссис Грэхем закричала: «Николас Карей, как вы смеете!» Тут миссис Риг даже застонала и прошипела: «Не может быть!» А миссис Трейл ей: «О да, она так ему и сказала, бедняжка, и это не идет у меня из головы. Я жуть как перепугалась, а тут зашумел автобус, и я помчалась, как угорелая, еле успела. Но у меня все не идет из головы, как бедняжка кричала, а я стояла с другой стороны забора! А когда в газете прочла, что с ней случилось, не нахожу себе места: ведь если бы я прокричала что-нибудь, это могло бы ее спасти». А миссис Риг ей в ответ, эдак через плечо: «Скорее всего, он бы вас тоже убил, миссис Трейл».
Но тут мистер Джексон расплатился и отошел, и продавщица обратилась к миссис Риг, та велела ей взвесить копчушку, и миссис Трейл больше ничего не говорила. Она подождала ее на улице, и они пошли вместе, но, по-моему, миссис Трейл больше нечего было рассказывать.
