— Мисс Грэхем пришла, как мы договаривались, мы обсуждали планы на будущее, но нас прервала миссис Грэхем.
Фрэнк Эбботт спросил:
— Был скандал?
— Да, она закатила скандал. Мисс Грэхем сказала ей, что она доведет себя до серьезного приступа, я сказал, что сейчас уйду и зайду к ней завтра.
— Зачем?
— Мы с Теей обсуждали нашу свадьбу. Пять лет назад миссис Грэхем воспрепятствовала нашей женитьбе, она хотела запретить ее и сейчас.
Забавно, но в этот момент и Фрэнк, и Николас подумали одно и то же: Фрэнк — «Вот дурак, зачем сказал», Николас — «Наверное, глупо было это говорить». Вслух он продолжил:
— Она ничего не желала слушать, и мисс Грэхем велела мне уйти, а сама повела мать домой.
Фрэнк слегка сощурился.
— И что потом?
— Я ушел.
— Так прямо и ушли? Кстати, где вы живете?
— Я остановился в Гроув-Хилл-хаусе у мистера и миссис Харрисон.
— И вы сразу пошли в Гроув-Хилл-хаус?
— Нет, я еще долго ходил.
— Когда вы вернулись?
— Не знаю, довольно поздно. Я был взвинчен, нужно было пройтись. Время я не заметил.
— Понятно. А утром вы услышали, что миссис Грэхем умерла. От кого?
— После завтрака я вышел из дому. Мы собирались сегодня пожениться. Мисс Грэхем захотела венчаться, и я пошел к священнику, надеясь застать его дома. Раньше мы были приятелями, и я решил не звонить, а сразу прийти.
Но он уже ушел, его вызвали к больному, и я вернулся в Гроув-Хилл-хаус. Миссис Харрисон сказала, что пришла горничная и сказала, что миссис Грэхем ночью умерла.
— А ей кто сказал?
— Говорит, молочник. Я сразу помчался сюда.
Опрос продолжался. Николас Карей не сказал ничего такого, что противоречило бы показаниям Алтеи Грэхем.
После того как он подписал свои показания, его отпустили.
В дверях гостиной он столкнулся с мисс Силвер. На ней все еще была уличная одежда — черное пальто, которое прослужило много лет и будет служить дальше, черная шляпа — не лучшая из ее шляп, осенняя, фетровая с черно-красной лентой, что не очень-то подходит пожилым дамам, но фабрики упорно пришивают эти ленты. Погода была мягкая, и она не стала надевать свою допотопную меховую горжетку, такую теплую, такую уютную, но, учитывая коварство переменчивого английского климата, прихватила ее с собой, и она лежала в чемодане. Мисс Силвер чинно поздоровалась с Фрэнком Эбботтом — при посторонних она старательно соблюдала формальности. В частной беседе она звала его Фрэнком и слегка с ним фамильярничала, очень ласково, и вообще относилась к нему как к родственнику, но на людях — все строго официально.
