Малко промолчал. Он знал, что Мариза права. Участники этого дьявольского спектакля один за другим гибли от рук некоей невидимой и неумолимой силы.
Он сел на подлокотник ее кресла и положил Маризе руку на плечо.
— Говорю вам еще раз: пока вы здесь — вам ничто не угрожает. Клянусь.
Зазвонил телефон. Голос Стефана Грельски был как никогда хриплым и отрывистым.
— Ну что? — только и спросил он.
— Ваше лекарство уже в пути.
Грельски так тяжело вздохнул, что Малко даже пожалел его.
— Вы готовы выполнить свою часть контракта? — продолжал Малко.
— Не волнуйтесь, — сказал Грельски. — Я свое слово держу. Потом вы постараетесь меня убрать, — безучастно добавил он, — когда убедитесь, что я вас не обманул. Если, конечно, эта скотина Ференц не найдет меня раньше вас. Тогда вы, небось, расстроитесь, а? Ладно. Товар получите завтра в шесть.
— Что ж, надеюсь.
— Знаете спортивный комплекс «Нойвальдег»?
— Да.
— Буду ждать вас на углу дороги, которая поворачивает на Шлосс-Шварценберг. Приезжайте один. Согласны?
— Согласен.
Грельски повесил трубку. Мариза испуганно посмотрела на Малко.
— Я узнала его голос. Это он убил Сержа. Он приедет сюда?
— Сюда он больше никогда не приедет, — ответил Малко. — И вообще неизвестно, долго ли он еще проживет.
Это, похоже, не утешило Маризу, расспросы прекратились.
— Идите спать, — мягко сказал Малко. — Мне нужно позвонить.
Мариза послушно удалилась. Малко позвонил фон Хазелю, и они обсудили последние детали: прежде чем ехать на встречу, Малко зайдет в посольство и заберет там лекарство.
— А что если он попытается нас обмануть? — предположил Курт.
— Не думаю, — сказал Малко. — Он загнан в угол и к тому же страшно зол на своих бывших шефов. Только прошу вас: не показывайтесь ему на глаза до совершения сделки.
— Ладно, — нехотя сказал Курт. — До завтра. Малко попробовал позвонить Александре. Ответа не последовало, хотя он точно знал, что она дома.
Огорченный и раздосадованный, Малко пошел спать.
Нойвальдеггер штрассе была скользкой, как каток, к тому же дорога шла в гору. Малко доехал до поворота на Дюрнбах. Здесь и начиналась та самая дорога на Шлосс-Шварценберг. Малко развернулся у большой трансформаторной будки и стал капотом к дороге. Отсюда хорошо просматривались все три направления.
Начинало темнеть. Малко не стал глушить двигатель, чтобы сохранить тепло. На дворе было не меньше десяти градусов мороза.
В четверть седьмого Грельски еще не появился. У Малко начало зарождаться нехорошее предчувствие. Он машинально посмотрел на коробку с лекарствами, лежавшую на заднем сиденье.
