— А что ваш приятель Густав Мейер? Он не может знать о нем больше?
Филип Бартон пожал плечами.
— Возможно. Он бельгиец и знаком с Фоксом очень давно. Но он клянется, что ему известно не больше моего. Вообще-то он тоже в штаны наложил от страха. Что-что, а запугать этот тип умеет. Скорей бы уж все кончилось!..
Большой браунинг, засунутый за пояс, мешал ему откинуться в кресле, и он наконец решился положить его на столик.
Он выглядел смертельно усталым. Взгляд маленьких черных глазок затравленно перебегал с предмета на предмет. Малко становилось все больше не по себе: он был убежден, что Филип Бартон что-то скрывает...
— Вы действительно думаете, что нам удастся вернуть оружие? — спросил он.
Американец кивнул и допил свой коньяк.
— Есть у меня одна идея. Я предложу ему вот что: он возвращает наше, а я даю ему взамен такое же.
— Где вы его возьмете? — удивился Малко.
— На заводе. Густав Мейер согласен. Насчет накладных я тоже договорился с одним приятелем. Официально партия предназначена для ливанской армии. И все будут довольны. Пусть Фокс и его дружки продолжают свои игры, если им хочется, мы тут больше ни при чем...
Великолепный цинизм. То, что он назвал «играми», были всего-навсего убийства.
— И где это оружие?
— Мейер уже понемногу вывозит его с завода. Оно зарыто у него в саду за домом.
— Вы говорили Хэммонду об этом плане?
Филип Бартон ничуть не смутился.
— Нет, — небрежно бросил он. — Этот болван поднимет крик. Но другого выхода нет, только так мы сможем выбраться из дерьма. При таком раскладе никто не пострадает. Кстати, тот приятель, что взялся мне помочь, должен ехать сегодня со мной к Фоксу.
— А кто он такой?
— Политический беженец. Из Ливана. У него там возникли кое-какие проблемы, пришлось рвать когти. Теперь проворачивает разные дела с бывшими друзьями, тем и живет. Свой парень.
Малко представил себе, какое лицо было бы у Джорджа Хэммонда, узнай он об этом новом вопиющем нарушении всех законов секретности. Да, с Филином Бартоном работать нелегко... Малко поймал его быстрый взгляд.
— Только не рассказывайте Хэммонду, ладно? Пусть это останется между нами... Доложим ему потом.
Плеснув себе еще «Гастон де Лагранжа» и залпом вылив рюмку, Бартон засунул за пояс браунинг, накинул просторную куртку, скрывшую оружие, и внимательно посмотрел в дверной глазок.
— У меня встреча с моим другом-ливанцем, — объяснил он, открывая наконец дверь. — Я вас познакомлю. А потом договоримся насчет вечера.
