Этюд о Крысином Смехе | страница 43
Похоже, обрисованная мной перспектива резко не понравилась Холмсу.
— Ватсон! Бежим!
С этими словами он быстро сунул за пазуху «Торжество добродетели», пару кирпичей и обломок кровати — вещественные доказательства, как он вскользь отметил, — и мы понеслись к выходу.
Как ни странно, парадная дверь была распахнута настежь. Но удивляться этому уже не было времени. На несколько секунд Холмс зачем-то задержался у навозной кучи, но, бросив взгляд на химеру, вновь припустил хорошим аллюром.
Несмотря на то, что я неплохо бегаю и даже, помнится, не раз брал призы на средних дистанциях, Холмс намного обошел меня. Уже через несколько минут он выбежал к Темзе и заметался по набережной.
— Призрак! — заорал я, подбегая к нему. — Настигает нас!
Не оборачиваясь и не теряя ни секунды, Холмс перемахнул через парапет и без всплеска, как нож, ушел в воду. Спустя минуту его голова показалась на поверхности ярдах в двадцати от берега и, повернувшись, вопросительно уставилась на меня.
— Холмс! — воскликнул я, расплываясь в улыбке. — Я просто балдею, как вы ныряете! Вы не потеряли ваши пузырьки?..
Холмс выплюнул набившуюся в рот тину и медленно поплыл к берегу.
— Когда‑нибудь, Ватсон, — проговорил он, выбираясь на парапет, — когда‑нибудь ваши шуточки выйдут вам боком… Да прекратите же, наконец, ваш идиотский смех!
Я потащил упирающегося Холмса вдоль набережной.
— Не пойду, — обиженно бормотал он. — Никуда я с вами не пойду.
Тем не менее, он пошел и даже побежал. Похоже, ему было не жарко. Я утешал его тем, что теперь ему, в отличие от меня, не надо умываться и стирать плащ — Холмс лишь что‑то бурчал в ответ. В конце концов, я затащил его в маленький кабачок, усадил у камина и заказал горячий грог.
Грог быстро вернул моему другу его обычное расположение духа.
— Вам не кажется, Ватсон, — сказал он, неторопливо потягивая свой любимый напиток, — что мы можем сделать некоторые выводы по нашему делу?
— Так мы, оказывается, занимались делом? — протянул я. — Гляди‑ка! А мне казалось, что пузырьками!
— Не юродствуйте, Ватсон. Оставим на время эти несчастные пятьдесят шесть фунтов. Мы к ним, конечно, вернемся, но позже. Смерть Хьюго Блэквуда — вот, что интересует нас в настоящее время. Точнее, не самая смерть, а связанные с ней…
Голос Холмса дрогнул, рот приоткрылся, глаза округлились, а взгляд остановился где‑то у меня за спиной.
Холодная рука тяжело легла на мое плечо.
— Доброе утро, джентльмены! — прогремел над самым моим ухом до боли знакомый голос. — Доброе утро, доктор Ватсон!