— Ваши шутки глупы и неуместны, Ватсон! В моей практике было два‑три случая, когда кирпичи оказывались вовсе не кирпичами, а… а… этими… И нечего тут улыбаться!..
Решив не спорить с великим сыщиком, я пробрался к зияющему в стене отверстию и поднял с пола «Торжество добродетели», чем окончательно вывел Холмса из себя.
— Ватсон! Ради Бога, ничего не трогайте! Вы мешаете мне вести расследование! Все должно оставаться на своих местах!
С этими словами он отнял у меня книгу, присел на груду кирпича и, брезгливо морщась, стал перелистывать страницы.
Я тем временем решил осмотреть пролом в стене. Призраку пришлось изрядно потрудиться. Кирпичная кладка шла лишь с внутренней стороны, скрывая собой неотесанные каменные глыбы, которые, вероятно, были еще свидетелями нашествия Вильгельма Завоевателя. Кое‑где между ними торчали потемневшие от времени бревна.
Пролом был сквозным, и, высунувшись наружу, я несколько минут с наслаждением вдыхал бодрящий утренний воздух. Внизу, среди клумб, покрытых чахлой растительностью, покоились многочисленные обломки, еще недавно являвшие одно целое со стеной замка. Немного правее, рядом с разбитым парником, из навозной кучи торчала злобно ощерившаяся голова химеры. Куча навела меня на некоторые размышления.
— Холмс! А кстати, куда вы так удачно упали вчера вечером?
Холмс, кряхтя, протиснулся в отверстие и устроился рядом со мной. Судя по всему, отвечать на вопрос ему не хотелось, поэтому несколько минут он делал вид, что изучает панораму парка. При виде химеры он злорадно ухмыльнулся и победоносно толкнул меня локтем в бок:
— Вот, Ватсон, послушайте! Только что я сочинил новый верлибр. Слушайте внимательно:
Гнусной химере неподвластен
Простор морей,
А также рей
И других корабельных снастей.
Ананас.
Зачем он нам нужен?
Нанижем на копья по ананасу
И книгу…
— «Торжество добродетели», — вставил я.
— И ее тоже, — согласился Холмс. — Но, пожалуй, будет лучше, если мы возьмем ее с собой. Чувствую, что она нам еще пригодится… Я вижу, вы хотите что-то спросить? Не надо, Ватсон. Потом. Я все объясню потом.
Мне действительно хотелось о многом расспросить Холмса. Например, о том, как сюда попала эта злосчастная книга, кто устроил весь этот погром и, наконец, каким образом все это связано с родовым призраком Блэквудов. Но, чувствуя, что Холмс и сам ни черта в этом не понимает, я не стал напрасно терять время. Меня больше заботило другое.
— Холмс, а вам не кажется, что сейчас сюда нагрянут Блэквуды, и наше положение окажется несколько двусмысленным? И, я бы даже сказал, щекотливым?
