И тогда же рассмеялась — не хватало мне ко всем моим фантазиям еще и Вадима Александровича! Тогда я еще могла смеяться и шутить над своими словами. Но с каждым летним днем, с каждым визитом Любомирского я все осторожнее подбирала слова, все внимательнее следила за тем, что говорю. И кому.
На следующий день разразился страшный ливень. До полудня я не выбиралась из постели, потом долго пила кофе. Когда я уже принялась наконец лениво приводить себя в порядок, ко мне подошла Таня:
— Анна Николаевна, Вас просят.
— Кто?
— Представились как господин Любомирский. В такой дождь!.. Звать?
— Да.
Я видела, как он поспешно снял и передал Тане мокрый плащ. И появился передо мной с огромным букетом белых роз.
— Здравствуйте, мадам.
— Боже, — прошептала я. — В такую погоду!.. Какая красота. И где! Благодарю вас!
— Рад, что вам понравились эти скромные цветы. За сим разрешите откланяться!
— Чаю? Может быть…
— Нет, благодарю.
И я осталась стоять с букетом роз. Проводив Любомирского взглядом до самой калитки дачи, я разозлилась. И почему мужчины дарят мне исключительно розы! И почему Вадим Александрович поступил столь же банально! И почему я принимаю его! И почему он вдруг ни с того ни с сего объясняется мне в любви! И почему Александр Михайлович где-то пропадает, пока его знакомые и друзья пытаются ухаживать за мною!
В тот же дождливый день пришла почта на мое имя. Было три письма: одно от Сергея Ивановича, другое — от Алексея Петровича. Сергей Иванович извещал нас с Александром Михайловичем о своей свадьбе, но приглашения, к счастью, не было. Алексей Петрович прислал несколько своих новых стихотворений, но их я даже не стала читать, приказала Тане выбросить.
Третье письмо было от моего супруга. Я развернула большой лист, вгляделась в строчки и подумала, что почерк Александра Михайловича полностью соответствует его характеру — такой же ровный, без помарок. Супруг сообщал о том, что приедет на дачу только через неделю.
Визиты Любомирского стали едва ли не ежедневными, он приходил в три пополудни, мы вместе пили чай и смотрели на заросли цветов через распахнутые окна.
— Спешу вас обрадовать, на днях должен будет приехать Александр Михайлович. Не знаю, сколько он будет на даче, но вы должны встретиться, не так ли?
Вадим Александрович заулыбался.
— Отличные новости! Думаю, мы с Александром Михайловичем устроим вечер воспоминаний, с вашего разрешения. Бог ты мой, сколько же мы не виделись? Лет, наверно, шесть. Или даже больше. — Он пристально посмотрел на меня и снова улыбнулся. — Одним словом, вы тогда были еще совсем маленькой девочкой, вероятнее всего — худой и неловкой. И ваша гувернантка была вами недовольна.
