— Мадам! Рад… Рад служить…
Я прошла к своему креслу, присела на краешек. Замерла со ждущей улыбкой. Полковник покраснел. Я и не думала, что такой бравый военный будет смущаться наедине с дамой.
— Что ж… Полутора суток вакаций погоды не делают.
Москвин медленно выписал вакационный билет, протянул его мне.
— Господин полковник, вы удивительно щедры ко мне! — Я томно вздохнула. — Благодарю вас! — Я пожала его широкую ладонь, он поклонился, чтобы поцеловать мне руку.
Мы быстро шли по узким длинным коридорам, я спешила домой и поторапливала Николку. Нас окружили юнкера.
— Николай! Ты куда? — кричали они.
— Завтра прибуду! — отзывался он. — У меня вакации!!
— Лжешь!
— Вот еще! Москвин сам лист подписал! — небрежно бросил в их сторону через плечо Николка.
— Москвин?
— Сам Москвин?
— Не может этого быть!
— Москвин — лютый зверь!
Николка победно оглядел однокашников и изрек важно:
— Москвин, конечно, лютый зверь, но Анна его вышколила.
Я ждала Николку у ворот училища. Морозец щипал щеки, беличья муфта была теплой и нарядной. Я знала, что выгляжу чудесно, и на душе было хорошо и радостно от ожидания домашнего ужина при свечах, когда брат будет резко жестикулировать, почти кричать, рассказывая нам новости. Впрочем, Александру Михайловичу его рассказы наверняка неинтересны, слушать буду только я.
Николка выбежал очень скоро, был он весел, в его глазах светилось лукавство. Он поцеловал мне руку, потерся об нее щекой. Я видела изумленные глаза его однокашников, также выходивших из ворот, но уже вслед за нами и строем. Поняла детскую хитрость брата: пойдет слух о красивой даме, с которой уехал на вакацию юнкер Николай Тимирев. Подыгрывая, потрепала его по щеке и поцеловала в лоб. Будущие господа офицеры выдохнули из губ клубы пара одновременно. Глупенькие, глупенькие мальчики, похожие как родные братья в своей форме! Неужели они верят своим глазам?
— Вот! — заговорил, склоняясь ко мне, Николка будто шепотом, но так, чтобы все расслышали. — Видишь! Видишь того? Я рассказывал тебе о нем! Меньшиков! Ты представляешь, совсем недавно!.. — Он рассмеялся. — Пивличенков, наш майор, историк, говорит: «Про Петра Первого… — а он еще так забавно слова растягивает, — Николка начал растягивать слова, подражая неизвестному мне Пивличенкову, — про Петра Первого… нам расскажет… нам расскажет, — повторил он, оглядывая давящихся от смеха юнкеров, которые маршировали на месте, не сводя с нас глаз. — Меньшиков!» — произнес он долгожданную всеми фамилию.
