Но боязнь за Юстиниана быстро прошла. Наблюдая за тем, как бывший император ловко обходит все попадающиеся на полу препятствия, Велисарий уже в который раз поразился сверхъестественным талантам Юстиниана. Казалось, Юстиниан помнит, где стояли все те потенциальные препятствия, и безошибочно обходит их, хотя теперь их и нет.
Да и те предметы больше не могли принести ему удовольствия. Юстиниану они теперь не требовались. Вместо статуй и декоративных украшений он наполнил помещение различными приспособлениями. Их создание было его старейшим и самым любимым хобби. Казалось, половину пола занимают какие-то странные предметы, предназначения которых сразу и не поймешь. Юстиниан даже утверждал, что его слепота в этом деле — большой плюс, поскольку ему приходится доходить до внутренней сути придумываемых им приспособлений. Велисарий не мог с этим не согласиться. Полководец уставился на один из самых крупных механизмов в комнате, стоящий в углу. Приспособление и этот момент бездействовало, но полководец видел, как оно работает. Юстиниан спроектировал его, основываясь на описании того, что Велисарию в видении показал Эйд.
Первый настоящий паровой двигатель, когда-либо созданный в Риме — или где-либо еще в мире, насколько ему было известно. Велисарий не видел ничего подобного даже во время долгого путешествия по Индии — владениям малва. Само изделие получилось не более чем игрушкой, но это была модель первого локомотива, который уже находился в стадии разработки.
Придет день, когда Велисарий сможет переносить свои войска с одной кампании на другую точно так же, как он видел в будущем, показанном ему Эйдом. В видении об ужасной резне, которую много веков спустя назовут американской Гражданской войной.
К настоящему его вернул голос.
— Семнадцать лет, — грустно произнес Юстиниан. — В то время как я, если судить по показанному кристаллом, доживу до глубокой старости. Его изувеченное лицо исказила боль. — Я всегда надеялся, что она переживет меня, — прошептал он, Юстиниан расправил плечи. — Но пусть будет так. Я сделаю все, от меня зависящее, за эти семнадцать лет. Чтобы они стали лучшими годами ее жизни.
— Да, — кивнул Велисарий. Юстиниан покачал головой.
— Боже, какая потеря. А кристалл тебе это показывал, Велисарий? Какое было бы будущее, если бы малва никогда не поднялись? Будущее, в котором я послал бы тебя в западное Средиземноморье во имя восстановления римской славы? Чтобы только увидеть, как половина империи умирает от чумы, пока я трачу половину царской казны, чтобы один за другим построить грандиозные, бесполезные монументы?
