Золоченая цепь | страница 10



Свечи мерцали. Дюрандаль не бывал в этой комнате с того дня, как ловил монеты, – пять лет назад. Он не замечал здесь никаких перемен. Огонь так и не касался с тех пор каминной решетки, все тот же хлам готов был свалиться с кресел, даже вино в бокале было таким же темно-багровым, почти черным.

Конечно, брови Великого Магистра сделались гуще и белее, а шея – морщинистей, но эти изменения проходили изо дня в день, на глазах у Дюрандаля. Он сам изменился гораздо больше. Он был теперь таким же высоким, как Великий Магистр.

Ему вспомнилось, как в тот исторический первый день он пришел доложиться этому самому Харвесту, и как лицо того вспыхнуло восторгом. Дюрандаль и сам реагировал точно так же, когда явилась смена ему. Три месяца ада – впрочем, эти три месяца не шли ни в какое сравнение с тем, что последовало за ними, когда бывший Щенок настоял на том, чтобы ему дали священное имя Дюрандаля. Магистр Архивов предупредил его о том, что случится, если он изменит трехсотлетней традиции. Ну что ж, это его не сломило. Он выжил, изо всех сил стараясь доказать, что достоин этого великого имени, заслужив ворчливое одобрение магистров и товарищей. И он доказал это, став достойнейшим. Завтра вечером он будет уже Первым, а Байлесс – Вторым. Байлессу не совладать с младшими. Что ж, это уже не его забота.

Что заботило его в настоящий момент – так это затянувшееся молчание Харвеста. Он не мог не ожидать этого вопроса, поскольку был Вторым, когда призвали Пендеринга. Разве у него есть выбор? Отвечал ли вообще кто-нибудь отказом? Разумеется, выбор у него был, как и у любого другого кандидата: он мог покинуть Айронхолл навсегда. Но признать поражение после стольких лет борьбы – немыслимо, правда?

Единственным звуком, нарушившим тишину, был хруст пергамента, который Великий Магистр комкал в руке. Треснула и раскрошилась королевская печать. Изучив за пять лет настроения Великого Магистра, Дюрандаль знал, что это предвещает бурю. Отсутствие на празднике само по себе уже означало смену погоды, но не настолько же!

Харвест заговорил наконец – почти неслышно:

– Я готов, Великий Магистр.

Вскоре эти слова произнесет Дюрандаль. И кто будет сидеть тогда во втором кресле?

И кто, кстати, сидит в нем сейчас? Он ведь и не посмотрел еще. Краем глаза он увидел молодого мужчину – слишком молодого, чтобы быть самим Королем.

– Милорд, – произнес Великий Магистр, – я имею честь представить вам Первого Кандидата Харвеста, который будет служить вам в качестве Клинка.