— Надо делать так, — учила его Матушка.
От ТАКих дел у моего Синокрота запали глаза и дрожали руки.
— Потерпеть надо, — вздыхал он и больно бил себя по губам указательным пальцем.
— Вот скажу Матушке, что вы шепчетесь, — злорадно скрипела всякий раз сестра Вулканида, вырастая буквально из-под земли.
Сестра Вулканида шантажировала нас с первого дня появления в монастыре. Да что там дня! С первой секунды нашего появления на свет.
И другие сестры шантажировали. А если не шантажировали, то корчили рожи. А если не корчили рож, то лезли драться. Одна бывшая графиня меня прямо в церкви палкой побила.
— Стоит, вражья сила, и блестит очечками, — сказала она, побивая меня палкой.
А я, надо признаться, не люблю, когда меня палками бьют.
— Разве можно, — спросил я у архиерея Моисея, — кого-нибудь ударять без причины палкой во время чтения Евангелия?..
— Можно, — ответил архиерей, — у нас церковь не фарисейская.
И рассказал, как в дни его молодости одна прихожанка во время службы отдала Богу душу. И преставилась она потому, что увидела забредшего в храм католика, перекрестившегося не по-православному. Но поскольку Православная Церковь не фарисейская, то литургию служить сразу же прекратили и, разделившись на два лагеря, принялись спорить. Один лагерь утверждал, что надо вызвать врача, а другой требовал послать за полицией, хотя обе стороны сошлись во мнении, что главное разобраться с католиком.
— Так что с католиком стало? — взволнованно поинтересовался я.
— Типикон тебе на язык! — промычал архиерей Моисей и, отшвырнув меня, как скрижали, убежал на трапезу. А я поплелся к себе на кладбище, переваривая торжество Православия.
О том, что приводит в противоестественное движение кровь иезуито-католических летописцев.
Я помнил о предупреждении Матушки не общаться с сестрами. Помнил и о предупреждении не высовываться с кладбища. Я и старался не высовываться, во всяком случае, до тех пор, пока Матушка не выезжала из монастыря по своим делам. А выезжала Матушка часто, имея для этих целей целый автомобильный парк. Shopping она совершала на «кадиллаке», в гости к единоверцам и сродственникам ездила на «мерседесе», а для всего прочего использовала «роллc-ройс» и БМВ с бронированными стеклами.
Уезжала она, следовательно, из монастыря, а я отправлялся на поиски Синокрота. А так как Синокрот был недолгое время послушницей, то мало-помалу стал различать я сестер, среди которых он суетился. Каждой сестре были даны свои послушания и полномочия.
