Следующим объектом нашего тихого злословия стал пассажир лет сорока с чем-то, облаченный в один из тех ансамблей для отдыха, которые стоят дороже костюмов от «Брукс бразерс». Он пробрел мимо, а потом повернулся у двери уборной, которая оказалась занята. Торопясь показать, что и я умею играть в эту игру, я быстро его оценил. Заурядно благодушное сияющее лицо в дорогих очках и фасонная стрижка. Деятель социального обеспечения? Учитель? Нет, слишком много денег. Нечто слегка мессианское в его выражении натолкнуло меня на мысль, что он — телевизионный евангелист, но одежда определяла типичного либерала, одного из плодов послевоенного бума рождаемости. И единственное, в чем я был абсолютно уверен, ни с чем этим не сочеталось.
Я увидел, что Люси смотрит на меня с чуть насмешливой улыбкой. Она поняла, что я попробовал и потерпел неудачу.
— Ладно, — сказал я. — Слушаю.
— Корпоративный консультант. Ну, тот тип, который, к примеру, садится в «Боинг» и поучает их, как «повысить творческий потенциал» и «поощрять разнообразие», а может быть, выявляет психов, которые способны свихнуться на работе и пристрелить кого-то или же изводить своих коллег сексуальными домогательствами. Соль в том, что при передаче дела в суд компания получает возможность заявить: «Эй! Мы делали все возможное! Мы обеспечили консультации всем нашим служащим!»
— Такой сарказм! А вы не думаете, что иногда это срабатывает?
— Конечно, срабатывает. Так, как срабатывало у КГБ. Всегда можно настолько запугать большинство людей, что они будут делать вид, будто согласны с любой вашей чушью. Но этим вы их не изменяете. Люди таковы, каковы они есть. А такое дерьмо только дополнительно делает из них лжецов.
Она улыбнулась мне:
— Простите, если я немножко сорвалась. Но на работе мне приходится непрерывно с этим смиряться, оказываться в группах для обсуждения «трех качеств, которые придают мне особую ценность». Нет, вы скажите, насколько трудно продавать яблоки, черт подери? Свою работу я выполняю чертовски хорошо и не сомневаюсь, что зарабатываю вдвое больше этого прыща, но у него есть власть заставить меня ползать по полу на четвереньках в каком-нибудь дерьмовом «упражнении для укрепления коллективного духа».
— Ну-ка, глотните немножко укрепляющего напитка и успокойтесь.
— Извините. Есть очень многое в моей стране такого, что я люблю, но когда я вижу субъектов вроде этого, мне становится стыдно, что я американка.
— Но он не американец.
