– Так вы, сударь, намеренно меня сбиваете или, что весьма вероятно, путаете Филипсбург с другим городом. Я Дал бы вам не более тридцати лет, – ты согласна со мной, Андре?
– Пожалуй, – отвечала та, безуспешно пытаясь вновь выдержать властный взгляд гостя.
– Да нет же, вовсе нет! – вскричал путешественник. – Я знаю, что говорю, а говорю то, что есть. Я имею в виду знаменитую осаду Филипсбурга, во время которой его сиятельство герцог де Ришелье убил на дуэли своего кузена принца де Ликсена. Это произошло в тот самый момент, когда я выбрался из траншеи, клянусь честью. Они находились на обочине дороги, по левую сторону; герцог проткнул его шпагой. Я как раз проходил мимо в ту минуту, когда он умирал на руках у принца де Депонта, сидевшего на краю траншеи; господин де Ришелье спокойно обтирал шпагу.
– Сударь! – воскликнул барон. – Клянусь честью, вы потрясли меня до глубины души. Все происходило в точности так, как вы рассказываете.
– Вы, должно быть, уже слышали от кого-нибудь об этом деле? – спокойно спросил Бальзамо.
– Да я был там, я имел честь быть секундантом господина маршала; правда, в то время он еще не был маршалом, но это не меняет дела.
– Погодите-ка, – произнес Бальзамо, пристально вглядываясь в лицо барона.
– В чем дело?
– Вы были в то время в звании капитана, не так ли?
– Совершенно верно.
– Вы служили в королевском полку легкой кавалерии, который был потом разбит под Фонтенуа?
– А вы ив Фонтенуа были? – насмешливо спросил барон.
– Нет, – спокойно отвечал Бальзамо, – к тому времени я уже был мертв.
Барон широко раскрыл глаза, Андре вздрогнула, а Никель торопливо перекрестилась.
– Позвольте мне вернуться к тому, с чего я начал рассказ, – продолжал невозмутимо Бальзамо. – Итак, вы были в форме лейтенанта легкой кавалерии, я прекрасно помню. Проходя мимо дерущихся, я обратил на вас внимание: вы держали лошадей, свою и маршала. Я к вам подошел и спросил, что происходит; вы мне ответили…
– Я?
– Ну да, черт побери, именно вы! Теперь я узнаю вас, тогда вы были шевалье, вас еще называли «малыш-шевалье».
– Тысяча чертей! – в изумлении вскричал Таверне.
– Простите, что не сразу узнал вас. За тридцать лет любой человек меняется. Итак, за маршала де Ришелье, дорогой барон!
Подняв бокал. Бальзаме залпом осушил его.
– Вы, вы видели меня в то славное время? – спросил барон. – Но это невозможно!
– Однако я вас видел, – проговорил Бальзамо.
– На главной дороге?
– На главной дороге.
– С конями?
