— Речь не обо мне. Мы с Баком были родственными душами. Меня не интересовали краткие бессмысленные встречи.
— А вы считаете, что подобные встречи в моем вкусе?
Нет, — спокойно ответила Сильви, — не считаю. Но кто знает, вдруг это перерастет во что-то большее. Я ведь вижу, как он смотрит на вас. Вы ему небезразличны.
— Ему небезразлично, сможет ли он завоевать еще одну женщину. Мне это не подходит. Все! Разговор на данную тему считать законченным или вернемся к Эдварду?
— Хорошо, хорошо. Ваша жизнь. Ваши звонки. Дэвисы будут здесь через пять минут, документы у вас на столе.
— Спасибо. — Рейчел смотрела вслед Сильви, направлявшейся к двери. — Послушайте… я… я хочу извиниться. Я сорвалась на вас, будучи в плохом настроении. Спасибо за все. Особенно за заботу. Это много значит.
— Только для заботы раз и навсегда очерчены границы, — проворчала Сильви. — Я ведь никогда не вмешиваюсь не в свое дело. И всегда исхожу из добрых побуждений.
Усмехнувшись, Рейчел покачала головой:
— Поверьте, я это знаю.
Сильви прекрасно справлялась со своими обязанностями, обладала хорошим чувством юмора. В тех редких случаях, когда Рейчел действительно делилась с ней проблемами, она находила время, чтобы выслушать, дать совет, деликатно спросить, разговаривала ли та об этом с матерью.
Взгляд Рейчел непроизвольно упал на семейный портрет в рамке, стоявший на книжной полке. Семейный портрет, на котором должна была присутствовать и она, но в последний момент ей удалось изобрести благовидный предлог и уйти, заставив их сняться без нее.
Рейчел взяла фото в руки, провела большим пальцем по улыбающимся лицам своих сводных сестер. Элисон и Кэрри на портрете, сделанном четыре года назад, исполнилось по двенадцать и тринадцать лет соответственно. Они весело улыбались, очень милые, одна в желтом, другая в розовом платье (подарки от Рейчел к Рождеству). Позади, положив руки на плечи девочкам, сияла мать Рейчел — само воплощение женского счастья, а рядом застыл, положив в свою очередь руку ей на плечо, Джон, отчим Рейчел. Портрет идеальной американской семьи. Счастливой. Здоровой. Полной.
Она поставила фотографию на место. Рейчел сделала все возможное, чтобы порвать любые неформальные связи с семьей. Телефонный звонок отвлек ее от тягостных мыслей.
— Да, Сильви.
— Ваша мать на второй линии. Сердце забилось чаще.
— Привет, мама! — ответила Рейчел как можно радостнее.
— Привет, детка. Как дела?
— Хорошо. Я очень занята.
