Шквал удивительных ощущений налетел на девушку, наполнив мир разноцветными красками, когда Крид прикасался к ней там, где соединялись се ноги.
– О нет, пожалуйста, не надо!
– Почему? Тебе не нравится? – спросил он севшим от желания голосом. Мелькнула мысль, что надо остановиться. Но в следующий миг он накрыл ее своим телом и почувствовал, как кровь запульсировала в нем с новой силой.
Ханна уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, и его мужская плоть коснулась ее живота.
– Вот что мужчины не могут контролировать, – прошептал он ей на ухо. – Но даже если бы я мог…
Он не договорил. Но это не имело значения. Ханна и так знала конец фразы.
Господи, почему она так наивна? Знай, она о том, что происходит между мужчиной и женщиной, возможно, контролировала бы свою реакцию на действия Крида.
Изнемогая от желания, Ханна закрыла глаза. Итак, она потерпела поражение, сдалась па милость победителя.
– Только раз, дорогая, – прошептал Крид ей на ухо.
– Что… только раз? – спросила она. Он тихо рассмеялся.
– Только раз тебе будет больно, – ответил он. Больно? Этого Ханна не ожидала.
– Так нечестно! – жалобно произнесла она, когда Крид замер на мгновение.
– Да, – согласился он, – нечестно.
– И все же ты собираешься… сделать это!
– Собираюсь и сделаю, – ответил он, поглаживая ее волосы.
Он снова накрыл ее своим телом и вошел в нее. Ханна ощутила резкую боль, будто в нее вонзили нож.
– Не двигайся, – сказал Крид и сжал се руки, когда она отвернулась от него.
– Все? – спросила Ханна сквозь слезы, догадавшись, что Крид лишил ее невинности, которую девушка бережет до брака.
– Нет еще, дорогая. Самое приятное впереди. Ханна надеялась, что Крид сказал правду. Зачем бы иначе мужчины и женщины так стремились быть вместе?
Крид не солгал ей. Когда он снова вошел в нее, боли она не почувствовала. Он двигался все быстрее и быстрее, проникая все глубже, и уже знакомое, волшебное чувство снова охватило Ханну, нарастая с каждой секундой, и взорвалось фейерверком всех цветов радуги, похожим на северное сияние, которое она видела однажды летним вечером. Она крепко обняла Крида и так и лежала не шевелясь. Он бережно взял ее на руки и целовал глаза, кончик носа, дрожащие губы. Это были нежные легкие поцелуи, которыми он хотел се успокоить.
Ханну била дрожь, и Крид прикрыл ее платьем.
– Замерзла? – нежно прошептал он. Она покачала головой:
– Нет. Я дрожу совсем не поэтому.
Она чувствовала себя в его объятиях спокойной и защищенной. А он почти забыл, какой сладкой может быть женщина. Одни зарились на его деньги, другие имели свою корысть, но о любви не могло быть и речи. Правда, некоторые из них плакали, когда он уезжал, просили остаться. Однако Крид и думать об этом не хотел. Да и на сей раз вряд ли останется. Хотя к Ханне он питал что-то вроде нежности. Эта недотрога, миссионерка и проповедница Библии оказалась страстной, жадной до ласк. Отдалась ему, а теперь раскаивается. Он понял это по выражению ее лица. На нем были гнев и разочарование.
